Звезда Аделаида - 1

Северус положил принесённые, наконец-то («Такое впечатление, что их искали по всему дому, зайдя и на второй этаж. Кстати, а для кого он? Или для чего? Может, именно там ставка военачальника Малефиция, и собираются там всадники перед очередным походом, обдумывая свои действия?») лепестки в горячую воду, почти кипяток, налитую в какую-то довольно прескверно очищенную посудину и оставил их лежать до полнейшего размягчения и абсорбции ароматических соединений водой.

Но сердце и душа его были неспокойны, хоть он и занял на время разум - а сколько же ещё ждать Квотриуса?..

… Тох`ым не знал, почему размахивает драгоценной для него - и чего он так в неё вцепился? - деревянной палочкой каждый раз, когда нужно защитить этого мальчонку по кличке, а у рабов х`васынскх` не бывает имён, Х`аррэ. Сейчас они вместе с другими рабами складывали на повозку огромный то ли шатёр, то ли палатку, к виду которого… в общем этого безобразного сооружения, он так и не привык за последние три пальца раз - или уже четыре? - года наличествования памяти. В нём жили Истинные Люди, Правящие Миром, сиречь их хозяева - целое племя х`васынскх`.

Работа была тяжёлой, но уже нудной, привычной - так отчего же не подумать, не повспоминать о чём-нибудь, кроме неё, например, о том как он, без-имени по кличке Тох`ым вместе с Х`аррэ, стал рабом… Надо сказать, то есть подумать, а Тох`ым любил это делать, получалась грустная история.

Тох`ым связывал воедино и пленение, и потерю памяти, и обретение единственного настоящего друга - Х`аррэ. Он помнил, но как-то совсем на излёте, что был он почти бессмертным, одни свободные - х`а! - люди ему поклонялись, другие - боялись, но вот, что Тох`ым помнил наверняка - это две вещи.

Одна - то, что он когда-то в каком-то непохожем на этот мир месте был свободным человеком, а другое - что Х`аррэ, его Х`аррэ - был ему недругом.

- Глупо так думать,

Тох`ым прервал свои, как он полагал, дурацкие фантазии.

Так их с Х`аррэ, тогда ещё с каким-то именем, а не этой дурацкой этой кличкой, означающей - «Котёнок», данной за зелёные, яркие, умные глаза - сражающимися друг с другом, глупо, конечно, чего они не поделили с Х`аррэ! - на вот этих вот деревянных палочках, и схватили Истинные Люди - х`васынскх`, и что показались они тогда Тох`ыму дикарями, вот уж истинная дурость!

Раньше - он помнил, что носил гордое, благозвучное имя, а не теперешний «С иными глазами», то есть раб с нечёрными, а какими-то коричневыми, как рассказывает ему Х`аррэ, глазами, к тому же поднятыми к вискам и удлинёнными.

- Вот, как два ореха, если их вытянуть, - говаривает его друг.

«Ну и воображение у этого ребёнка», - Думает про него Тох`ым с почти отцовской гордостью вот в таких случаях, когда ребёнок напридумывает всякого, чтобы развеселить взрослого друга, что с Х`аррэ случается часто.

Тох`ым и сам частенько поглядывал на своё отражение в водах бочагов и тихих затонов реки, вдоль которой кочевало племя. Он находил свою внешность странной, незнакомой, и…

почему-то, слишком юным казался себе Тох`ым.

Наконец, дурацкая тяжёлая повозка собрана, и племя - кто садится, кто остаётся стоя, ходит по малой, а лучше, большой нужде. Тогда кочёвка будет удачной, и брюхатые разрешатся в пути здоровыми сыновьями…

… Северус похудел и осунулся.

Однажды утром, после ещё одной, на этот раз полностью бессонной ночи, проведённой снова в бесплодном ожидании Квотриуса, озлобленному Северусу окончательно надоело, что его именуют полным титулом. Особенно если это не тот, от кого бы он желал услышать вопрос о своём здравии.

Но это с одной стороны, а с другой, он не желал ломать ромейских традиций и к тому же давать излишнюю волю домочадцам - их ведь только на шею посади, а сами они, обнаглев и привыкнув ко вседозволенности, уже не слезут.

Наконец, ему снова подали суп с вяленой телятиной, про заготовку которой он попросту рассказал Маменьке, пользуясь собственными знаниями об опыте дикарей, хоть и знали это когда-то ромеи, но, утонув в неге и роскоши императорских времён, со временем и за ненадобностью позабыли.

Суп получился превосходным и примирил Северуса, хоть и отчасти, с этим Мордредовым, зацелуй его Дементор, миром.

Спокойно, в тишине, позавтракав, Снейп решил отложить, теперь на неопределённый срок, помывку сваренным и уже ароматизированным, хоть и слегка - от запаха бараньего жира не удалось избавиться до конца - чудо-мылом до тех пор, пока рана не заживёт полностью - не мыться же ему в кадушке из-под мочёных овощей на потеху и домочадцам, и рабам!

Мыло быстро пришлось по нраву Папеньке с Маменькой, а Малефиций, так вообще зауважал наследника ещё сильнее.

Северус придумал, как объединить сразу два важных дела - во-первых, собрать домашний военный совет, давно уже, со второго дня пребывания в этом времени планируемого, а, во-вторых… На совете должны присутствовать Папенька и Братик.