Звезда Гаада (СИ)

— Уймись, дурочка! — проворчал парень, — Ты уже вымоталась, так что ни чем не сможешь помочь. Нужен кто-то здоровый и полный сил.

— Надо позвать Неёлу! Она изначальная!

— У неё ребёнок маленький! Не хватало ещё, чтоб кто-то из них заразился!

— Кария, остынь! Есть ещё я! — проворчал Карст из другой комнаты — глава настоял, чтобы мы лечили в разных комнатах, — Я буду бороться!

— Но она изначальная… — тут вспомнила, что в мире нас четверо, переместилась.

Тайаелл уже создал небольшой оазис в пустыне, а так же — небольшой, но глубокий водоём, в котором как раз купался. Я заорала, чтоб он сразу же вылез, а он, мерзавец, полез на глубину. Создала маленькую, но крепкую сеть из Тьмы, выудила Тая из воды, притащила в дом Гаада. Семеро хранителей, а так же Карст и Гаад, склонившиеся над неподвижной девочкой, сразу же подняли головы, почувствовав, как заколыхалось пространство от моего появления. Взглянули на моё усталое лицо, потом на притащенного мной изначального — и нервно рассмеялись. Недоумённо обернулась и обнаружила, что Тайаелл, спелёнатый чёрной сетью, совершенно голый. Ой!

— Кария, отвернись! — приказал Старейшина, — Хэй, отдай ему свою рубашку!

Послушалась. Мужчина же возмущённо завопил:

— Почему я обязан отдавать мою любимую одежду этому…

Гаад проворчал:

— Потому, что сегодня только на тебе рубашка аж до колен. А не снимешь, я тебя в озере утоплю. Или размажу по полу.

— А не пошёл бы ты в…

Чернокрылого впечатало спиной в стену, так, что по бревну за его спиной трещины прошли.

— Я тут Старейшина, — ледяным голосом произнёс Гаад, — И я велел тебе отдать рубашку.

Ещё один сердитый взгляд на бунтовщика — и тот сник и отдал свою любимую одежду заклятому врагу. В следующий миг глава чернокрылых оказался за спиной у меня, взмахом руки открыл дверь и вытолкнул меня на улицу. Приказал:

— Попроси кого-нибудь, чтоб поесть приготовили. И нам, и пришедшему в себя мальчонке.

— А…

— Сама не смей готовить! Отмойся как следует в озере!

И он захлопнул у меня перед носом дверь. И как он может сохранять спокойствие в такой страшной ситуации?!

— Если я буду столбом стоять или реветь как некоторые, то люди будут умирать намного чаще! — проворчал парень из-за двери.

И верно, нельзя медлить.

Помчалась выполнять его поручение.

Трёхлетнего мальчишку мы спасли, жизнь семилетней девчонки всё ещё висела на волоске. Я не спала два дня, почти не ела, так волновалась за неё. Но меня к ней Гаад не пустил, сказал, что для начала мне нужно наесться и выспаться, а потом уж лечить её, иначе пользы от меня никакой не будет. Но какой тут сон, какая еда в такое время? Это они все бесчувственные, что Карст, что Тайаелл, что остальные — несколько часов около неё посидят, силами поделятся, потом пойдут, вымоются, наедятся, выспятся — и опять за лечение. Мало мне осознания моей беспомощности и глупости, так ещё и Тай перестал со мной разговаривать. Сказал так, чтоб услышала только я:

«Ты меня перед чёрными хранителями опозорила!» — и больше ни словечка, ни взгляда. Можно подумать, я его голого в женскую баню притащила, а там его женщины до полусмерти забили! А так только затащила к чёрным хранителям, причём, все они были мужского пола. Но он отчего-то жутко на меня обиделся.

Догорал закат… Уныло сидела у озера и смотрела, как солнечные лучи и ветер превращают поверхность воды в переливающийся атлас. Горько, что ничем не могу помочь девчонке. И эта битва за её жизнь не для меня. Мне нет места рядом с Гаадом и остальными, уж слишком я слабая и никчёмная. И как им удаётся быть такими спокойными, когда жизнь маленького человека вот-вот может оборваться?.. А впрочем, эта выдержка помогает им спасать других. В то время как я мечусь от растерянности и отчаяния.

У меня вырвалось:

— Ох, я такая глупая! Совсем ещё ребёнок!

— Без детей и дураков все люди давно бы умерли. Со скуки, — тихо произнёс Гаад за моей спиной.

Он присел шагах в шести от меня и залюбовался медленным бегом воды.

— А, на мой взгляд, вздохнули бы с облегчением.

Хранитель усмехнулся:

— С одной стороны, если бы не осталось детей и дураков, то людям некого было обманывать, не на ком срывать злость — и они бы умерли от отчаяния или со скуки. С другой стороны, без детей и дураков люди умерли бы от горя: потому что самых злых людей способны полюбить только дети и дураки, — тут он взглянул на меня и как-то странно улыбнулся, искренно и от сердца: и во взгляде его, и в выражении лица одновременно появились и радость, и горечь.

Улыбнулась в ответ. В эти мгновения Гаад был необычайно красивым.

Солнце медленно погрузилось в воду, а может, растворилась в земле или затерялось между деревьев. Спать не хотелось: я никак не могла уснуть от волнения за мир, за больных детей и от вины за моё долгое бездействие. Пока я носилась со своими обидами на Гаада, пока смотрела сверху вниз на белокрылых и их главы, люди продолжали гибнуть. В мире постоянно кто-то умирал. Но кого-то из них я могла ы спасти, если бы начала трудиться намного раньше. Если бы не была такой ленивой.

Парень поднялся с земли и тихо сказал:

— Подойди.