Звезда Гаада (СИ)

— Тебе чего? — тихо спросил Гаад.

Рыжий умоляюще сложил ладони, да и… вдруг на колени опустился:

— Возьми меня с собой, пожалуйста!

Чернокрылый прищурился и холодно уточнил:

— Ты понимаешь, о чём просишь?

Подумав немного, рыжий кивнул и сердито добавил:

— Я ненавижу людей. И больше не верю в справедливость Небес. Так что если тебе нужна моя душа…

— Да иди ты! — сердито проворчал Гаад.

— Ты спас меня, так что я хочу быть чем-нибудь тебе полезен, — подросток смотрел на хранителя как щенок на любимого и сильного хозяина.

Старейшина долго-долго молчал, потом устало сказал:

— Ну, раз ты хочешь…

Часть 1.12

Есть у меня одна заветная мечта: быть нужной этому миру. Если же это невозможно, хочу попасть в тот мир, где буду полезной. Только где он? Как это сделать? И какая от меня может быть польза для него?..

Комок, сотканный из Света и Тьмы, из двух сил, ярких стихий, сцепившихся как кошка с собакой… А кто сказал, что эти звери не могут жить дружно? У меня-то никогда не было животных, иначе бы не стала такой, но мне известно: есть дома, где они вполне уживаются…

Так, к чему эти мысли? Пожалуй, я как этот самый комок из чёрного и белого. И весь мир, как я, и все другие люди тоже. Очень часто мы стремимся к свету, нас убеждают, что разогнать всю темноту нам необходимо. Но тьма приходит, накрывает волной с головой. Убить в себе мрак — это значит стать человеком? Или зло — это половина меня? Если не станет его — останется половина меня? А есть ли равновесие между чёрным и белым? Зачем вообще убирать одно из них: эти цвета очень хорошо смотрятся вместе…

Есть ли середина, полная гармония? Мне кажется, всю свою жизнь я ищу эту самую гармонию… Есть ли что-то помимо зла и добра, этих неумолимых, ярких и враждующих стихий? Может, это по нашей вине разрушена гармония между ними? Не знаю… почти ничего…

А в мире много разных цветов. Не только чёрный и белый, не только тьма и свет. Потому-то так и интереснее жить…

Как мне надоело одиночество! Душа плачет в безмолвном крике… Есть ли в этом мире хотя бы один человек, которому я нужна?

Хаос мыслей, желаний, осколков от жизни, моей и чужой…

Я… потеряла себя?..

Или… меня вообще не было?..

О, а вот и я сама: лежу на кровати моего мучителя, под одеялом, а Карст и Гаад растерянно стоят возле меня. Правда, я наблюдаю это откуда-то сверху, с некоторым недоумением рассматриваю своё собственное бесчувственное тело.

— Ну, и зачем ты это сделал? — сердито спрашивает рыжий, — Обязательно было на ней всю злость срывать? Можно подумать, это она виновата, что ты столько натерпелся от жизни и от белокрылых?

— Я только хотел ещё раз её проверить! — чернокрылый хранитель виновато смотрел в пол, — Пробовал проявить её дар. Чёрной хранительницы, белой или изначальной.

— Да ну? — недоверчиво хмыкает Карст. И смотрит на Гаада с осуждением, перечить ему не боясь.

Я ему небезразлична? А почему?

Сначала возникло желание заглянуть парню в глаза, точнее, какой-то проблеск намерения, а потом я уже стояла напротив него, за кроватью и разглядывала лицо повара главного злыдня. Похоже, Карст искренне хотел, чтобы я жила.

— Просто переусердствовал, — Гаад тяжело вздохнул, — Не ждал, что она так скоро сломается.

Мой заступник проворчал:

— Похоже, у неё ещё до встречи с тобой не было в душе Равновесия. Но до твоего вмешательства её тело и сознание как-то держались, а теперь хаос из её души перешёл на тело.

Старейшина растерянно глянул на него.

— Как ты понял? Ты, что же…

— Небеса меня упаси! Что угодно, только не быть хранителем! — в голосе парня прорезалось отчаяние, — Я просто имею уши и слушаю ваши беседы.

— А человеком тебе тоже не нравится быть, — Гаад вгляделся в него как-то иначе, очень пристально. Будто хотел раздеть. Или дотянуться взором до глубины его души, скрытой в теле.

— Что ж поделать? — Карст глубоко вздохнул, резко выдохнул, потом вдруг ударил его по плечу, сильно, — Ты её довёл, так что ты и обязан вывести из этого состояния.

Гаад не ответил на его удар. Склонился надо мной, обхватил моё запястье одной рукой, другой сжал пальцы. Закрыл глаза и очень долго молчал. Та часть меня, которая хоть как-то соображала и следила за происходящим, ничего не почувствовала. Судя по сосредоточенному виду Гаада, он пытался что-то сделать. Эх, не интересно тут. Погулять бы…

И я ушла…

Это был первый снег, а может, только разведчик, который приходит до начала суровой зимы и задолго до холодов бесследно пропадает. Иногда он спускается на землю вместе с дождём, иногда самовольно. Я иду по новенькой асфальтной дорожке мимо старого детского сада. Ни разу там не была в детстве, ну, может, проходила через его территорию. Впрочем, не это важно. А то, отчего я потрясённо замерла.