Звезда Гаада

— У комаров равноправие, — подмигнул мне Тайаелл, когда я шла мимо, медленно, всё ещё решая, идти или не идти.

Всё-таки страшно было оставлять друга одного в логове врагов. Тем более, что это из-за меня он тут застрял. Но уверена была, что тех двух чернокрылых, которых мне удалось вырвать из рук белокрылых, сильно замучали. Им моя помощь нужна. И, наверное, я должна была ещё вчера бежать их проведать. Но и за Тая мне было страшно.

Натянуто улыбнулась пленному другу.

— Да иди ты уже! — проворчал вдруг и он, — Ничего со мною не сделается. Гаад своё слово обычно держит.

— Благодарю, что заступился за мою честь, — проворчал Старейшина из дома, он сейчас уже отошёл воды себе налить.

— Сдалась мне твоя честь! — проворчал Тайаелл, — Я просто вижу, что Кария тут маячит, всё боится уйти. Но ей явно куда-то надо.

Эх, даже будучи под носом у главного злыдня, друг всё-таки старается заботиться обо мне. Даже не знает, куда я собралась, но всё же настаивает, чтобы шла, не беспокоясь о нём. Милый он. Но… Точно, я ж ещё могу потренироваться на спасённых из плена Блага!

И я всё-таки пошла. Сделав несколько шагов, сорвалась на бег. Чем быстрее уйду, тем быстрее вернусь. Может.

Правда, ещё через несколько шагов притормозила. Время дорого. Но Сэй и Тарай жили в разных частях леса. К кому из них пойти? Или их перенесли к другим хранителям, чтобы те следили за ними? Не стали бы чернокрылые бросать своих друзей и напарников, тем более, каким-то чудом спасшихся из рук Блага.

Обернулась на дом. Столкнулась с внимательным взглядом Гаада на меня — Старейшина сидел на подоконнике с кружкой, медленно потягивая содержимое.

— Раненные в доме Тарая, — просто ответил чернокрылый.

— А ты откуда…

— Иди уже! — проворчал и он. И вдруг подмигнул мне, — Чем дольше будешь возиться, тем больше гадостей я успею придумать для Тайаелла.

Мерзавец! Ещё и издевается!

Но я не решилась с ним ругаться — вдруг так он меньше будет злость срывать на пленнике — и поскорее убежала к дому Тарая.

Спасённые и вправду обнаружились в доме Тарая. Сосед Тарая сейчас отсутствовал. Или… он из тех, которые не вернулись?..

— Приветствую, красавица! — подмигнул мне Отрад, выглянув из кухни.

Он жевал блин со сметаной, когда я подошла к их дому. Может даже, почуял меня издалека. Взволнованно спросила, подходя к тому окну, у которого стоял хранитель:

— Как раненные?

— Всё ещё без сознания, — ответил мужчина невозмутимо.

Проворчала:

— И ты ещё жрёшь спокойно?!

— Я много сил на них потратил, — пробурчал он, — Мне надо свои восстановить, — зевнул, открывая рот. И сразу же блина откусил, — Ты профоди, если х ним прифла.

— Я пришла их лечить!

Он уже дожевал и проглотил, потому ответил чётко:

— Очень мило с твоей стороны. Даже если и не выйдет.

И Отрад в меня не верит. Эх. Впрочем, время дорого. Может даже сейчас решается, выживут ли замученные Благом или нет.

Зашла в дом и, не разуваясь, в общую комнату прошла. Точнее, в одну из. Напарник Тарая явно имел отдельную комнату. Вот, кровать стоит пустая и заправленная. И… и пыль вокруг. От лицезрения этой пыли и более яркой дорожки от коридора к следующей двери, мне стало очень грустно. И чего же они всё воюют, эти придурки?! Ведь вроде бы и тех, и тех выбрали хранить спокойствие мира и людей.

— Он не вернулся, — пояснил Отрад, вышедший из кухни с двумя блинами в разных руках, надкусанным и целым. Мне второй протянул, — Угостишься?

— Сначала их осмотрю.

— И это мило с твоей стороны, — мужчина надкусил и целый блин.

С четверть часа или более просидела на постели Тарая. Он лежал под одеялом в одних штанах. И на его теле было слишком много повязок, смоченных травяными отварами. Бедный! Сильно ж его избили! Боялась касаться его ран, потому осторожно положила ладонь ему на лоб, подальше от ссадины. И так и сидела, моля свой коварный дар очухаться хотя бы раз, хотя бы сейчас. Ведь те чернокрылые решились пойти вместе с Гаадом меня спасать. И только двое выжили. Ну, и Старейшина ещё. О, если бы я могла хотя бы одному из этих двух несчастных помочь!

Но я сидела — и ничего не ощущала особенного. Как будто ничего и не происходило. Обидно стало до слёз от моей беспомощности.

— Руку не убирай, — посоветовал Отрад, слопав пол блина, — Может, ещё подействует, погодя. Ты же добрая. У тебя должно удаваться исцеление.

— Но не выходит! — посмотрела на него, расплывавшегося из-за моих слёз.

— Может, уже процесс идёт, — подмигнул мне мужчина, — Просто у них очень тяжёлое состояние. Много сил надо влить в них, чтобы сказалось.

Вздохнув, кивнула. И продолжила сидеть.

Он возник возле меня неожиданно. Или я такая невнимательная? Склонился к моему уху, слегка касаясь моей мочки мягкими губами:

— Но ты не расстраивайся, девочка. В жизни всегда есть что-то приятное.

Отпрыгнула. И рукой едва не ударила раненного в глаз. Хорошо вовремя спохватилась. Торопливо вернула ладонь на лоб Тарая, неподвижного, дышавшего едва приметно. Проворчала, но, впрочем, тихо, чтобы не пугать Тарая:

— Нельзя же так пугать людей!