Звезда Гаада

Лицо раненного перекосилось. Кажется, ещё не полностью плоть зажила.

— То есть, я…

— Пойду поем, — проворчали у окна.

Мелькнули белые крылья. И возмущённая физиономия в обрамлении рыжих волос. Взмахнули и опустились вниз другие белые крылья.

— Но он же ж очнулся! — возмутился местный белокрылый уже у земли.

— Может, уже не помрёт! — проворчал Тайаелл уже в направлении кухни.

— Всё-таки, увидели, — серьёзно сказал Гаад.

— А меня, между прочим, обещали без пыток убить! — проворчал пленник уже из кухни.

— Но ты сказал… — возмущённо с кровати спрыгнула.

Гаад осторожно подхватил мою руку. Вздрогнула, почувствовав, как его пальцы сплелись с моими. На миг стало спокойно. Уже он…

— Силы береги для себя! — рявкнула я, поворачиваясь к очнувшемуся.

И смущённо замерла, натолкнувшись на его серьёзный взгляд. Мы долго-долго смотрели в глаза друг другу. Стояли с переплетёнными пальцами. Он всё не хотел мою руку отпускать. А я… мне не хотелось, чтобы он мою руку отпускал.

«Даже при том, что твоя звезда дороже тебе, чем я» — в какой-то миг обиженно подумала я.

Его рука, державшая мою, напряглась. Испуганно спросила:

— Что-то болит?..

— Ну, чё там?.. — бодро спросили снизу, со стороны кухни, — Чё жрёте?

— Я даже могу сказать, откуда ты припёрся! — проворчал Тарай, примерно оттуда же.

Пространство всколыхнулось. Заныло. Похолодело. Кажется, кто-то злился?..

Хотя я не чувствовала это. Я чувствовала только тепло его пальцев.

— Да, я от баб! — жизнерадостно объявил Отрад снизу и, судя по шуршанию перьев по дереву, через окно на кухню перелез, — Я снова от баб! И мне вообще не совестно! Оо! Салат! — послышался возмущённый вопль, кажется, повара, и смачное чавк-чавк.

Тишина. Нехорошая.

— Слышь, Тарай… — невозмутимо добавил Отрад, прожевав украденное, — Судя по морде пленника… ты мне пять золотых проиграл?..

За сим последовал яростный вопль, гул металлического таза по дереву, плеск воды, два мужских вопля.

— Вон из моей кухни! Изверги! — провыл оскорблённый повар.

Прошуршали перья куда-то над лесом: кто-то катапультировался подальше от разгневанного парня.

— Бабу бы ему! — не унимался, очевидно, Отрад.

Под полом провыли — за окном промелькнул огненный шар, поднимающийся в небо. И, чуть погодя, ветер занёс в комнату на втором этаже вонь от горелых перьев. Но было подозрительно тихо.

Я было дёрнулась к окну, но Гаад придержал меня.

— Если бы кто-то упал на землю от боли, мы бы почувствовали, — сказал, улыбаясь, парень, — Или услышали бы.

— А, ну да.

Робко посмотрела ему в глаза. Он теперь отвернулся. И пальцы мои всё-таки выпустил из своих.

— Принёс бы кто-нибудь поесть… умирающему?.. Мяса бы. Жаренного.

— Мясо тебе белокрылый запретил, — тут же отозвались из кухни.

Гаад поморщился. Потом невозмутимо спросил:

— Который из?..

На кухне напугано притихли. Старейшина трагично вздохнул.

— И кто из нас тут пленник?! — горестно возопил он, — Я или Тайаелл?

— Ты — пленник лекарской науки. Смирись, — насмешливо отозвался снизу чужак.

В комнате в следующий миг появился Карст, с черпаком в руках. С черпака на пол упала полоска салатного листа. И масла капля. Стало понятно, чего они там все жуют, прячась партизански.

— Салат так салат, — вздохнул Гаад, — В конце концов, чем только меня ни убивали!

Виновато потупилась.

— Эй! — раненный вдруг рукав мой потормошил, — Ты правда думаешь, что меня добьёт именно салат? Ты настолько в меня не веришь?.. И даже в стряпню Карста?

— Едва не помер — и опять туда же: шутить, — проворчал его рыжеволосый друг.

— Так не помер же! — улыбнулся ему Гаад, — А от твоего салата я бы не отказался. Хотя мне бы хотелось всё-таки мя…

— Шиш! — Карст на него черпаком замахнулся, — От каши с мясом тебе помирать тоже неприлично.

Старейшина скорчил страдающую рожицу, будто его повар сейчас оскорбил или даже зверски пытал, салатами всякими. Но, когда его друг переместился на кухню, за порцией для него, тихо рассмеялся. Сказал тихо:

— До чего приятно приходить в себя среди своих! Хотя во вражеских темницах отлёживаться всяко тише и спокойнее.

— Так выглядишь, будто для тебя обычное дело: помирать, — невольно проворчала я.

— А поживи с моё — и уже сложно будет всему подряд удивляться, — улыбнулся он.

Салат мы с Карстом жевали возле него, бдительно наблюдая за тем, как он жуёт зелень и колечками огурцов как хрустит, как заедает хлебом свежим. Но у нас не пахло выпечкой. Значит, кто-то из своего дома гостинец притащил.

Потом Гаад уснул. Так и не доев последний лист салата и два колечка огуречных на дне. Забыв о травяном отваре, что ему повар притащил.

Теперь в его комнате остались только я и Карст. Тайаелл остался снизу. Когда ненадолго покинула комнату главы чернокрылых, то увидела Тая сидящим у крыльца и жующим лист подорожника. Опять как пленник?! Но он же его лечил!!!