Звезда Гаада

Однажды второй мой друг, замученный рутиной своей работы, попросил Небеса, чтобы дали ему хоть немного счастья. И сглупил, пообещал заплатить любую цену за этот подарок. Меня, мою наивность, смешное поведение, искренность, глупость использовали, дабы принести в его жизнь изменения, чтобы ему ненадолго удалось развеяться. А теперь его ненавидят и белокрылые, и чернокрылые: и те, и другие желают ему гибели, жизнь его висит на волоске. А я ничего не могу сделать, чтобы надолго защитить его. Разве что перебить всех его врагов, включая Гаада. Но я никогда на это не пойду! Выходит, мне остаётся только смириться?!

Я — такая же жертва, как мои друзья и любимый. Просто этим злодеям зачем-то понадобилось найти редкостную тряпку, трусиху и плаксу, согласную исполнять какой-то их план. Они нашли меня, тяжело больную и несчастную девчонку, которая за много лет болезни устала и с отчаяния замечталась о другом мире, где, как мне казалось, может быть лучше, чем в моём родном. Вот и заманили меня сюда. И волосы дыбом встают от осознания, что эти существа достаточно могущественны, чтобы вытащить к себе кого-то из другого мира, чтобы узнать, кто там в каком состоянии находится, о чём мечтает!

Правда, всё сложилось не совсем так, как они хотели. По наивности и молодости… а может, виновата его вера в меня? Нет, виновата была его звезда, которую он так и не сотворил. Я влюбилась в Гаада, поглощённого этой странной мечтой. Потому им не удалось окончательно очернить его в моих глазах. Или они и не собирались? Что если им нужно было, чтобы я оказалась около нынешнего Старейшины чернокрылых? Но зачем?..

Сползла на землю, закрыла глаза. Как мне гадко и страшно! Как я ненавижу этих мерзавцев!

А ведь Тайаелл, ставший моим другом, убил нескольких чернокрылых! И наверняка участвовал в «благих деяниях» белокрылых «защитников мирозданья», заключавшихся в «выявлении» и уничтожении тех «злодеев», которые были «заодно с Гаадом»! И я помогаю убийце. Ненавижу тех, кто причиняет мученья живым существам, кто убивает их, а сама… Сама не лучше: убиваю же комаров, покусившихся на мою кровь, в родном мире убивала мух и других противных мне насекомых. Разве могу я считать себя лучше?

Конечно, между убийством насекомого и человека большая разница. Но… А есть ли она? Ведь это одно и тоже: умышленное уничтожение живых существ, будь то злосчастный комар или человек! Настоящий добрый человек никогда не обидит ни человека, ни зверя, ни насекомое. А те, кто убивают и мучают насекомых, животных и не замечают, что их сердца медленно черствеют. И вопрос в том, доживут ли они до того дня, когда поднимут руку на человека, дойдут ли до такой степени ярости, когда захотят не только избить разозлившего, обидевшего, оскорбившего их или случайно под руку подвернувшегося человека, но и уничтожить.

Ненавижу этот мир и саму себя за свою жестокость и слабость!

— Я, между прочим, просил тебя сходить к Карсту и Тараю! — проворчали над ухом.

Открыла лицо, возмущённо посмотрела на нашедшего меня Гаада. Впрочем, меня и искать-то не надо. Как справедливо заметил Тай, я очень заметна, как человек, чей вопль разорвал тишину.

— Неужели, так сложно помочь больному человеку? — возмутился парень.

А ему не заметно, как мне самой плохо?! Если ему позарез нужны новые штаны и еда, мог бы и сам навестить Карста и Тарая! Хранителям на любое перемещение требуется не более десяти секунд! Или… точно, он ж не ругаться явился, а почувствовал моё состояние и пришёл меня подбодрить или проследить, дабы я от отчаяния чего-нибудь не сотворила. Я и будучи спокойной много чего могу учудить, а уж если меня довести…

Поднялась, бросилась к любимому, крепко его обняла. Стало легче: есть в этом злосчастном мире хоть что-то хорошее! Вот только я не принадлежу этому миру, поэтому, как и Эррия, когда-нибудь вернусь в родной мир. О, до чего же мучительно быть с любимым рядом, зная, что однажды нам предстоит расстаться! Ведь Эррия и Камилл так ничего изменить и не сумели. Увы. И… неужели, и мы?..

— Гаад, скажи, мы — игрушки в чьих-то руках или мы способны сами творить свою судьбу? — грустно заглянула ему в глаза.

Часть 3.28

— Гаад, скажи, мы — игрушки в чьих-то руках или мы способны сами творить свою судьбу? — грустно заглянула ему в глаза.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь? — уточнил он недоумённо.

— Я тебе верю.

Хранитель сильно растерялся. Осторожно отстранил меня от себя, сжимая мои предплечья. В глаза мне внимательно заглянул:

— Даже после всего, что я сделал?

Киваю, с нежностью смотря на него.

— Почему?! — Гаад сорвался на крик, — Все верят белокрылым, Благу, Небесам, Стражу… кому угодно, но только не мне! И… Я же тебя мучил! Разве можно о таком забыть?!

— А я должна вечно об этом помнить? — растерянно посмотрела на него.

— Я тебя так довёл, что ты пыталась меня убить, — виноватый взгляд.