Звезда Гаада

Да, собственно, другие чернокрылые меня и не звали к себе в гости: злились за мои многократные попытки спасти Тайаелла. Белокрылые тем более меня ненавидели: мало того, что за их предателя заступилась, так ещё и слабая я вдруг заделалась Старейшиной. И, теоретически, была выше них, уже дважды. Слабая я, над которой они так много смеялись, упиваясь моими глупостью и беспомощностью. Да, в общем-то, я и сама не навещала более Белую землю. Ну, их всех нафиг! Иногда пересекались в мире людей за делом, иногда даже приветствовали друг друга холодным «здрасте», «здравствуйте!» или кивком головы, потом занимались делом. Или они от меня сбегали, якобы на более проблемные места. Но я, впрочем, не возражала. Да, в общем-то, примерно так же вели и себя чернокрылые. А вот мерзкий Тай отсиживался в своём новом логове, под видом наведения порядка и красоты там. Кажется, у него не слишком удавалось, но это было хорошим поводом застрять там подольше. Или, может, он всё ещё дулся на меня?.. Но я-то всё сделала, что могла, ради его спасения!

В этот вечер на кухне у Гаада обнаружился ещё и Сэй. Парень сидел на одной лавке со своим Старейшиной, хотя и чуть поодаль от него, жуя ботву моркови и листы салата. Салат он злобно сжал, завидев вернувшуюся меня.

— Она то вопила: «Не убивайте Тайаелла! Не убивайте Тайаелла!», то вот поселилась у тебя, — проворчал парень, сплюнув ботву на пол и ловко увернувшись от тряпки для протирания посуды, которой попытался дотянуться до него рассерженный повар, — Удивляюсь я этим женщинам: как они непостоянны!

Гаад шумно выдохнул, но промолчал. И притворился, будто протянуться через стол за новым пирожком с печенью было для него намного важнее. Или и правда важнее было пожрать, чем я? Он же не встал на мою сторону, тоже настаивал на казни, как и его приятели.

— Ну и толку было спасать белого змея? — ухмыльнулся насмешник, — Теперь у него есть шансы умереть от ревности. Гаад-то ладно — ему давно уже насрать на женщин.

В этом месте я оживилась и вгляделась в здешнего главного вредину попристальнее. Совсем, что ли, до меня ни в кого не влюблялся? Это как-то… было мило даже. Пока не вспомнила, что его тут всем миром ненавидят. Ну, не считая только обитателей Чёрной земли. Хотя, кажется, и они злились за общение со мной, защищающей врага из белокрылых. То есть, выбрать себе худшую кандидатуру, чтобы влюбиться, было невозможно. Разве что в тирана. Хотя белокрылых и их Старейшину — он некоторым являлся, красуясь, зараза — здесь солидно уважали. Но всё равно, что Гаад, что Благ — хуже не придумать. Но я уже влюбилась. И не могла не вспоминать. И привыкла, блин, возвращаться в его дом, спать здесь и питаться. Да вроде бы он и не возражал? Но, может, просто потому, что я наконец-то стала работать как хранительница? Или потому что была уже наравне с ним, став Старейшиной изначальных? Или даже выше его по статусу, ведь когда-то именно изначальных считали главными: они были первыми и самыми могущественными из хранителей. Или… именно то, что я из рядовой хранительницы стала одной из глав, и мешало Гааду приблизиться ко мне? Да, впрочем, и я всё злилась на него за Тайаелла.

Но, может, мы бы сами однажды и помирились. Тем более, что Тайаелл сумел-таки выжить. Может, и вправду, я бы позлилась, позлилась на Гаада, да и успокоилась бы сама когда-нибудь. Или был эта упрямая зараза однажды сама бы мириться подошла.

— Ты только что сказал, что все женщины переменчивы, — ухмыльнулся Гаад, — Ну и толку тогда беситься на неё, если они все такие? — прищурился насмешливо, смотря на дёрнувшегося напарника, — Или ты всё-таки её ко мне ревнуешь?

— Храни меня Небеса от того, чтобы связываться с этой истеричкой! — тут же возмутился Сэй.

А я закипать начала. Можно подумать, что хуже меня женщин здесь из местных нет? То есть, я понимаю, что я не ахти что. Я часто злюсь, я только недавно стала чуть сильнее, вылезая из ямы моей беспомощности. И я тут хронический неудачник. Но, блин… хуже меня, что ли, нету девушек своих?!

— Но она то обнимает пленника из белых змеев, то к тебе лезет, — не остался в долгу Сэй, подметив Тьму, начавшую клубиться вокруг меня, заметно жиревшую и уплотняющуюся на вспыхнувшей во мне ярости, — Вот ты же не можешь поручиться, с кем она миловаться пойдёт потом? Да хоть прямо завтра!

Я, что… я… я шлюха, по егоному?!

— Отстань от Карии! — не выдержал уже и Карст, домывавший последнюю тарелку из оставшихся от обеда. Тарелок было много, кажется, в моё отсутствие кто-то в гостях был, — Она — такая же хранительница, как и мы с тобой. Она тоже трудится, чтобы спасти мир.

— Недавно только стала такой усердной, — ухмыльнулся мерзавец.

— Но ведь стала же, — невозмутимо заметил Гаад, потом притянул к себе всё блюдо с пирожками мясными, чтобы уж не мелочиться, да сразу рот себе забил, оставляя меня одну отбиваться от этого язвы Сэя.

— От этой Карии одной шуму больше, чем от всей своры белокрылых, — Сэй не унимался, — А как она пыхтела, чтобы спасти нашего врага…