Звезда Гаада

На дне ущелья ещё несколько дней белело светлое пятно из голубого платья и водопада золотистых спутанных волос, сверкали измятые доспехи. До тех пор, как начавшийся камнепад не укрыл искорёженные тела и не снёс половину города у гор…

Маленький Гаад плача брёл по лесу, всё дальше и дальше уходя от столба дыма, поднимавшегося к небу. Пока не рухнул без сил…

На площади города, а так же в каких-то подвалах пытали стариков и молодых люди в грязно-серых одеждах…

Войско наползало на маленький город. Впереди него шли семеро в тёмно-серых плащах…

Кричали дети, видя, как закалывают их родителей, соседей и друзей. И сами падали на землю, на мостовые, истекая кровью…

По городу рыскали вооружённые отряды, выискивая выживших и спрятавшихся, добивая тех, кто будучи раненным, искалеченным, всё ещё пытался выжить. Воинами командовали люди, одетые в простые штаны, куртки и плащи мышиного цвета…

В подвалах терзали детей, взрослых и стариков…

На площади большого города долго убивали красивую молодую женщину. Горожане наблюдали за этим жутким действием с одобрением и даже восторгом. Человек в сером давал указания палачу…

Чужая боль всё глубже въедалась в моё сердце, вызывая град слёз и дикую боль. Кто-то жутко кричал…

Чернокрылый мужчина опустился около палачей, огненной струёй испепелил людей в грязно-серой одежде. Затем запустил в исполнявших их волю ослепительно ярким шаром — и брызги крови заляпали безжалостных зрителей. Хранитель переместил немного воды, облил женщину, желая привести её в чувство. Стекла кровь с её лица… прекрасного… белого… Несчастная дёрнулась и замерла. Мужчина что-то отчаянно заорал, разбил два ближайших дома — мелкие осколки убили несколько десятков горожан, собравшихся на площади…

Страшные картины наваливались на меня лавиной, душили…

В голубом ярком небе, кое-где прочерченном лёгкими штрихами перистых облаков, дрались белый и чёрный хранитель, используя кинжалы, а так же Свет и Тьму…

Камилл Облезлые усы мрачно подошёл к запертым воротам города.

— Откройте! Сейчас же! — потребовал он.

Стражники на стене не подчинились. Один из них попытался облить просто одетого мужчину у ворот чем-то вонючим из большого горшка. Чёрный хранитель уклонился, поморщился — и ворота снесло вместе с частью стены и непокорными воинами на ней.

Камилл беспрепятственно прошёл внутрь, дошёл до дворца, потребовал привести к нему правителя этой страны. Тот не вышел — сбежал через подземный ход, прямо к лесному селению, чьи жители носили причудливые серебряные и золотые кулоны, а так же тёмно-серую одежду…

Двое чёрных хранителя смеялись, разглядывая какую-то картину. Вдруг один из них резко ударил другого по спине — тот рухнул, как подкошенный. Из глубокой тонкой раны хлынула кровь…

Десять чернокрылых сбросили со скалы одного чернокрылого и троих белокрылых: жестоко избитых, связанных и не подвижных…

Люди в грязно-серой одежде равнодушно перерезали горло девчонке подростку, затем маленькому мальчишке…

Ночью на лесное селенье упал огненный шар. Кто-то заорал в загоревшемся доме. На улицы выспались мужчины разных возрастов, от совсем безусых и безбородых до дряхлых стариков. Часть из них выбежала голышом, часть в одних лишь серых штанах, трое вышли чинно, полностью облачённые в одежду тёмно-серого света.

Огонь быстро распространялся по деревянным строениям. И не все обитатели селенья успели выбраться. Взмывавшее к небу пламя осветило лицо хранителя, кружившегося над деревней, отразилось золотистыми и оранжевыми бликами на чёрных перьях в его крыльях. Камилл довольно улыбался…

Он налетел днём на небольшой город, где между бело-коричневых стен деловито сновали люди в грязно-серой одежде, с одинаковыми золотыми медальонами, усыпанными драгоценными камнями, а так же уныло слонялись подчинённые им люди, выполнявшие за них всю работу как рабы. В тот час, когда девушку из прислуживающих наказывали прилюдно за какую-то провинность. В руках Камилла полыхало огненное копьё. От одного взгляда его глаз, излучавших холод, пропитанных, прожжённых душевной болью и Тьмой, и палачи в сером, и уныло наблюдавшие за ними безвольные слуги испуганно попятились…

Чужая боль утаскивала меня на дно омута. Я задыхалась от слёз, оглохла от криков…

По улицам были рассыпаны серо-красные пятна, расползлись кровавые лужи. Дома кое-где осыпались, кое-где были как будто срезаны огромным лезвием. По полю расползались обезумевшие от страха люди в дрянной коричневой одежде, освобождённые от власти и давления людей в сером…

Камилл схватил за волосы молодого парня в серой одежде. Встряхнул того. Раненный не пришёл в себя. Тогда чёрный хранитель сильно сжал его рассечённое плечо. Парень очнулся от боли, вскрикнул, потом увидел державшего его, замолк.

— Я оставляю тебя в живых, чтобы ты предупредил свой народ: если вы опять вздумаете собирать Серых карателей Тьмы, и мучить всех, на кого донесли, кто вам лично хотя бы косым взглядом не угодил, тогда я сравняю всю эту страну с землёй! Ты понял? — и мужчина сжал раненное плечо ещё больше.