Звезда и шпага

Комендант Красноуфимска капитан Конев кивнул и отпустил его. Он вполне доверял поручику Веньяминову, которого отправил с ротой солдат — больше дать не мог, ввиду подступающего к стенам противника — остановить неизвестно как прорвавшихся в крепость с тылу казаков. Вышедший из унтеров пожилой поручик, такой же ветеран, как и резво убежавший обратно сержант, он крепко знал военное дело. Он воевал с турками за Дунаем и отлично умел противостоять налётам дикой и лихой кавалерии.

— Кто такие? — обернулся на голос вахмистра и увидел шагающих колонной по два солдат в гарнизонных мундирах, возглавлял их незнакомый офицер. — Куда прёте?! — заорал вахмистр, однако солдаты и не подумали остановиться.

— Поручик, — наугад обратился комендант к странному офицеру, — я вас не знаю. Кто вы такой?

— Ба, капитан! — вскричал тот. — Это же я, Стельмах! Не признали?!

— Какой ещё Стельмах?! — опешил Конев. — При чём тут Стельмах?! Вахмистр, остановите…

Договорить он не успел. Странный офицер, назвавшийся Стельмахом, подошёл к нему слишком близко. Да и солдаты его успели рассредоточиться по дворику у ворот. Стельмах шагнул к Коневу и без размаха всадил ему в живот короткий нож с широким лезвием, несколько раз провернув его в ране.

— Вот и кончился начальничек, — растянул тонкие губы в жестокой улыбке Стельмах.

Люди его открыли огонь по часовым у ворот и вестовым коменданта. Выстрелы эти и суматоха прошли совершенно незамеченными на фоне ожесточённой перестрелки, идущей на стенах и артиллерийской канонады. Никто и не заметил, что комендант крепости был убит.

— Бойков, бери двух человек, — приказал Стельмах, — чтоб ни одна сволочь из города сюда не подошла. Под любым предлогом останавливай!

— Понял, — ответил одетый в мундир младшего сержанта, аккуратно заштопанный на спине, ссыльный Бойков.

— Открывай ворота, мазурики! — крикнул Стельмах своим людям. — Быстрей, быстрей, парни! Покуда на стенах не прочухались!

Откинув тяжёлый засов с ворот, солдаты Стельмаха потянули на себя мощные, обитые бронзой створки ворот. Это не осталось незамеченным. С обеих сторон.

— Молодец, Стельмах! — крикнул Пугачёв, от избытка чувств взмахнув булавой. — Юлаев, вперёд! — величественным жестом он указал на открывающиеся ворота Красноуфимска.

И устремились к ним конные сотни башкир и казаков под общим командованием Салавата Юлаева. Дикие всадники приволжских степей неслись, издавая свист и вой, опуская к бою длинные пики, натягивая луки, на тетивы которых были наложены стрелы, обмотанные паклей. Десятники держали в руках тлеющие фитили, которыми должны были поджечь их. В крепости собирались учинить нешуточную панику, подпалив столько домов, сколько успеют.

Ворвавшись в крепость под ураганным огнём со стен, промчавшись мимо машущих руками солдат Стельмаха, срывающих с себя мундиры, чтобы свои не зарубили ненароком, легкоконные рассыпались по улочкам. Будто большая и полноводная река разбилась, разлетелась на сотни ручьёв. Всадники мчались по улочкам и переулкам, неся смерть и сея разрушение. Башкиры осыпали крыши деревянных домов горящими стрелами — в городе уже начинались пожары. Казаки с тылу налетели на баррикаду поручика Веньяминова, отбивавшего бешеные атаки комиссара Омелина. Миг — и всё кончено, под ногами коней валяются трупы, а казаки обнимают свою молодёжь, безусых юнцов, показавших себя сегодня настоящими мужчинами и воинами. И тут возникает вопрос: «А где комиссар? Что с Омелиным?».

Полковой комиссар сидел в седле удивительно ровно, опершись рукой о стену. Стремительно бледнеющее лицо его улыбалось. К нему подскочили, подхватили на руки, разорвали мундир и рубаху, обнаружили пять ран — от сабель, пуль, штыков. Насмерть дрался комиссар, ни себя, ни врагов не щадил. Казачья молодёжь, что билась с ним бок о бок, поддерживая его под обе руки, чтобы с седла не свалился, повезли в тыл через остатки баррикады поручика Веньяминова. Лишь наскоро перевязали раны, и теперь сквозь грубую ткань кривовато наложенных повязок сочилась кровь.

— Омелин! — вскричал, увидев это, комбриг. — Андрей! Ты живой?! — Так и хотелось ему ухватить друга-комиссара за плечи, встряхнуть, добиться ответа. Но нельзя — сейчас лишнее усилие его убьёт. — В госпиталь его! И если умрёт, всех к чертям в расход пущу! Вот этой рукой!

Глава 10

Комбриг Кутасов

— Ну вот, Андрей, — невесело усмехнулся Кутасов, — теперь ты лежишь, а я — сижу. Славно ты порубился в Красноуфимске, поднял свой авторитет, можно сказать, до небес. Даже если бы погиб, большего добиться не смог бы.

— Меня, что же, живым святым сделать успели за эти дни? — Комиссар улыбался вполне искренне.

— Ну, почти, — покачал головой комбриг. — Ты теперь стал в глазах солдат, да и казаков тоже, кем-то вроде былинного богатыря. Политработники на занятиях рассказывают о том, как ты рубал врагов в Красноуфимске двухпудовой шашкой.