Звезда курятника

   – Ничего себе, чем она мне помешала! – вскричала Ирка, явно недовольная тем, что не находит у меня сочувствия. – Да она выскочила прямо на меня, когда я ничего подобного не ожидала! Я испугалась просто до умопомрачения!

   – Невменяемое состояние – это хорошо, на этом можно строить защиту, – заметила я.

   – Хорошо еще у меня в руках была лопата! – продолжала Ирка, не слушая меня.

   – Лопата – это уже хуже, – пробормотала я. – Вломиться в чужой дом с лопатой – это уже похоже на предумышленное…

   – В какой дом? – не поняла подруга. – Это она ко мне вломилась! Шурхнула через малинник, прямо как стрела!

   «Значит, все-таки речь идет о соседской покойнице, – подумала я. – Малинник у Ирки как раз на дальней стороне участка, на рубеже со Школьной, восемь»…

   – Ты ее оглушила? – спросила я вслух. – Я имею в виду дала лопатой по голове?

   Мысленно я уже построила ретроспективу событий. Значит, так: тетка-соседка за какой-то надобностью сунулась в Иркин двор, а гостеприимная хозяйка встретила незваную гостью во всеоружии – с шанцевым инструментом наперевес. С перепугу треснула чужую бабу лопатой по голове, потом оттащила огородами обратно на Школьную, восемь, а там уложила в ванну с водой – вроде баба сама утонула…

   – Оглушила? – повторила Ирка. – Нет, я ее перерубила пополам!

   Воображаемая картинка поплыла у меня перед глазами. Ничего себе, это же самая настоящая расчлененка получается! Интересно, как Ирка предполагала выдать подобные страсти-мордасти за несчастный случай? Типа, брила баба в ванне ноги опасной бритвой да и промахнулась, сделала себе харакири?!

   – А теперь мне ее жалко, – призналась подруга. – Знаешь, какая она была красивая? Вся синяя и в золотых кольцах!

   Я представила себе синий труп, щедро украшенный ювелирными украшениями, и у меня задрожали ноги. Ничего не говоря Ирке, я положила телефонную трубку на тумбочку и сходила в кухню за табуреткой. Села на нее, трясущейся рукой снова поднесла трубку к уху и поняла, что пропустила что-то важное.

   – …похожа на декоративный шланг к поливальной установке, который Моржик привез из Голландии, – рассказывала Ирка. – Он тоже ярко-голубой с поперечными желтыми полосочками. Собственно, потому-то я и испугалась, когда ее увидела: подумала, что шланг ожил! Представляешь, какое сумасшествие? Мне поначалу и в голову не пришло, что это не шланг, а змея, я только потом, когда ее прикончила, сообразила, что к чему!

   Наконец-то и я это сообразила!

   – Ирка, так ты убила лопатой змею?! – обрадованно закричала я.

   – Чего ты орешь? Я тебе об этом уже минут пять твержу! Разрубила лопатой на куски, потом поняла, что ухлопала какого-то очень редкого гада, и сразу позвонила Веньке. Ох, видела бы ты, как он над этой Фаней причитал – куда там наемным плакальщицам! Он мне пол-огорода слезами залил, можно дня два поливалку не включать!

   Я слушала Иркину болтовню, идиотски улыбаясь. Венька – это наш общий приятель, биолог по образованию и дед Мазай по складу характера. Вот уже много лет он сердобольно подбирает всяческую бесхозную живность в диапазоне от хромого галчонка до молодой анаконды и всякой твари старается создать максимально комфортные условия проживания. В результате дом, в котором живет Венька со своим зверинцем, бесконечно достраивается и перестраивается и имеет явное сходство с перенаселенным сказочным теремком.

   – Слушай, а откуда ты узнала, что ее Фаней звали? – спросила я. – Или это так змеиная порода называется?

   – Не-а, порода у нее какая-то хитрая, я сейчас и не вспомню, – ответила Ирка. – Венька сказал что-то вроде: «Кто-то там где-то тамский».

   – Плоскобрюх длиннозубый, – пробормотала я.

   – Что? Да, зубы у нее были о-го-го, причем ядовитые! Венька сказал, что эта тварь входит в десятку самых ядовитых змей мира! – похвасталась подруга. – А Фаней это он ее назвал, полное имя – Епифания. Очень по-змеиному звучит, ты не находишь?

   – Так это была Венькина змеюка? – искренне удивилась я. – Ничего себе! Совсем спятил, зверолюб! Заводит таких опасных гадов и не следит за ними, как подобает!

   Мы еще немного поругали разгильдяя Веньку, я убедилась, что Ирка успокоилась, и под предлогом необходимости выспаться перед началом нового рабочего дня распрощалась с подругой. Спать, впрочем, не пошла, а позвонила Вениамину, чтобы расспросить его про покойницу Фаню.

   – Это был прекрасный образчик микрурус фульвиус, он же аспид восточный или арлекиновый, – горестно поведал мне безутешный змеелюб. – По-английски – истен коралснейк, «восточная коралловая змея». Распространена в Северной Америке.

   – И еще в Иркином малиннике, – напомнила я.

   – Сам не знаю, как она туда попала! – искренне удивился Веня. – Фанечка сидела у меня в особом застекленном ящике вроде витрины под замком.

   – В зале для посетителей? – уточнила я.

   В Венькиных невероятных хоромах есть специальный зал, где гордый хозяин зверинца выставляет напоказ свою экзотическую живность. Получается что-то вроде частного зоопарка. Деятельность эта лицензирована по всем правилам, и деньги, которые платят за билеты посетители, Венька тратит на пополнение коллекции и расширение теремка.