Звезда Любви

Не желая мешать отцу обсудить с соседкой какие-то дела, связанные с обширным хозяйством, Анна решила пройтись по парку и была крайне удивлена, когда Александра Платоновна, передав графу толстенный гроссбух для проверки, выразила желание к ней присоединиться. Дамы молча шли по тенистой аллее. Аннет недоумевала: зачем было соседке навязывать ей свое общество, если при этом она то и дело кидала на нее раздраженные взгляды. Когда дом скрылся из виду, Александра остановилась и вынудила Анну сделать тоже самое.

— Скажите, Анна, отчего Вы не вышли замуж, а предпочли приехать в Закревское? Вы ведь уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно устроить свою жизнь.

— Я не понимаю Вас, madam, — отозвалась Анна, задетая недоброжелательным тоном вдовы.

— Неужели?! — прищурилась Александра Платоновна. — Не иначе, как рассказали Василию Андреевичу какую-то душещипательную историю, прикинулись беспомощной сироткой, — и все только для того, чтобы он удочерил Вас!

— Удочерил?! — не поверила услышанному Аннет. — Так он не мой отец?!

— Бог мой, дорогуша, Вы в своем уме?! Он Вам такой же отец, как и мне. Его дочь, Анна, — сделала она ударение на имени, — умерла год назад.

Аня едва не задохнулась от боли, что стиснула сердце. Зачем, зачем, ее обманули? Кто она и откуда?

— Простите, сударыня! Вы правы, я не в своем уме, — подобрав юбки, Анна быстро зашагала по алее к дому, с трудом сдерживая слезы.

Вновь вся ее жизнь, все то, к чему она успела привыкнуть, рушилась, как карточный домик. Войдя в дом, она направилась в кабинет того, кого уже привыкла считать своим отцом. Распахнув двери, она остановилась на пороге, все еще не решаясь войти.

— Аннет! — поднял глаза от толстенного гроссбуха граф. — Что случилось, на тебе лица нет?

— Зачем Вы это сделали? Зачем сказали, что я Ваша дочь?

Василий Андреевич поднялся с кресла и застыл около стола. Та боль, что звучала в ее голосе, была ему понятна и отозвалась эхом в собственной душе. Закревский устало прикрыл глаза. Признаться ли во всем, раскрыть все карты, или вновь солгать?

— Анна! — начал он.

Но девушка остановила его решительным жестом.

— Не называйте меня Анной! Как мое настоящее имя?!

— Увы, мне это неизвестно! — вздохнул граф. — Я нашел Вас на следующий день после Пасхи на берегу Финского залива. Это было в годовщину смерти моей дочери. Вы были без памяти и настолько плохи, что Вас сначала за утопленницу приняли, а когда Вы пришли в себя, то ничего не помнили о себе, — Закревский замолчал, собираясь с мыслями.

Молчала и Анна, не в силах прийти в себя от свалившегося на нее потрясения.

— Я решил, что это рука провидения, Божья воля, если хотите. Отняв у меня дочь, Господь в день годовщины ее смерти послал мне Вас, — тихо продолжил он. — И Вы за это время и в самом деле стали для меня дорогим и близким человеком. Сейчас Вы вольны уйти и забыть меня, но мне бы хотелось, чтобы Вы остались, стали моей семьей. К тому же Вы ждете ребенка, подумайте о его будущем!

— Боже, я совсем не знаю, что мне делать! — простонала Анна, присаживаясь на низенький диванчик.

— Принять жизнь такой, какая она есть, — тихо отозвался граф, не сводя с нее внимательного взгляда. — Так, как принял ее я.

— Но почему Вы решили удочерить меня? Не просто помочь, но сделать частью Вашей семьи, наследницей?

— Вы моя семья, Анна, другой у меня нет и быть не может. Вы можете сказать, что я мог бы жениться и завести себе наследника, но дело в том, что для меня это невозможно. А Вы — Вы мне напомнили одну прекраснейшую женщину, которую я знал и которой восхищался еще мальчишкой, и Вы, как и я, совершенно одна на этом свете, потому мне захотелось сделать так, чтобы Вы отныне были в безопасности и ни в чем не нуждались. Вы останетесь? — с нескрываемой надеждой обратился он к ней.

Аня долго вглядывалась в его взволнованное лицо, а потом кивнула головой, поняв, что не сможет сказать ни единого слова. Как она может покинуть его? Куда она пойдет? Да и будет ли еще кто в ее жизни относиться к ней так, как ее приемный отец?

Неизвестно, чего ждала графиня Левашова, раскрыв Анне глаза на истинное положение дел, но благодаря ей Василий Андреевич даже испытал некоторое облегчение: теперь ему не придется страшиться того, что однажды правда выплывет наружу.

Теперь же, получив согласие Анны, граф Закревский в тот же день дал указание своему поверенному выправить бумаги на имя Анны Николаевны Опалевой, приходившейся его жене племянницей и начинать дело об удочерении.

* * *

Тело молодой княгини Шеховской так и не нашли. Полиция Петербурга пришла к выводу, что Юлия Львовна погибла, потому как в противном случае она уже давно должна бы была объявиться. Об этом и доложил Николаю Матвеевичу с соответствующими соболезнованиями полицейский исправник, потому как Павел Николаевич к представителям закона выйти отказался.