Звезда Любви

Его племянник Михаил, с которым Павел вел неспешную беседу за несколько минут до того, старался ничем не отстать от своего дядюшки. Лишившись таким образом собеседника, Павел глубоко задумался о прошлом. Вспомнились блестящие балы великолепного Петербурга, блеск и роскошь высшего света. Слепящий блеск подлинных драгоценностей и свет фальшивых улыбок. И только Юленька среди этой блестящей мишуры казалась единственным подлинным бриллиантом. Она не умела лгать, скрывать свои чувства: когда-то ему казалось, что он может читать ее самые потаенные мысли, как открытую книгу. Но теперь он и в этом не был уверен. Чем больше он думал о том, тем больше крепла в нем уверенность, что его жена так и осталась для него неразгаданной тайной за семью печатями. Из раздумий его вывели зазвучавшие аккорды того самого вальса, о котором он просил Александру. Склонившись в учтивом поклоне, Поль предложил девушке руку. Тонкие пальчики, в белой атласной перчатке затрепетали в его ладони, яркий румянец окрасил щеки, маленькие ушки и стройную шею.

Зеркала, свечи, яркие наряды дам, все слилось для Сашеньки в какой-то умопомрачительный калейдоскоп, в котором только его лицо оставалось тем единственным предметом, на который ей хотелось смотреть неотрывно. Александра пыталась поймать его взгляд, увидеть в его глазах тоже, что и в тот ясный морозный день, когда незадачливый возница перевернул ее возок на дороге вдоль берега Ангары. Но будто пригрезилось ей тогда в его взгляде нежность и радость от встречи в ней. Сегодня все было иначе, во взгляде не было ни тепла, ни нежности, Сашенька даже испугалась того, насколько серьезное выражение вдруг приняло его лицо. А вдруг он решился просить моей руки, — обмерло сердце, но когда князь заговорил, каждое его слово было словно гвоздь в крышку гроба, в котором он хоронил все ее мечты и надежды.

— Александра Ивановна, я должен просить у Вас прощения.

— Прощения? — уже догадываясь о том, что он хочет сказать ей, едва слышно пробормотала Саша.

— Я вел себя недопустимо, — тихо ответил Павел. — Не имея определенных намерений, я позволил Вам считать, что…

— Не надо, прошу Вас, — опустив глаза отозвалась Александра. — Не говорите ничего. Будем считать, что Вы ничего не говорили, а я ничего не слышала.

Защекотало в носу и защипало глаза. Саша подняла голову повыше, чтобы не дать пролиться подступившим слезам. Глядя в ее блестящие от скопившейся в них влаги глаза, Поль тяжело вздохнул.

— Простите меня. Я не должен был…

— Ах! Прошу Вас оставьте. Не будем о том, — предательская слезинка скользнула по ее щеке.

Пусть лучше так, — нахмурился Павел, продолжая вести ее в быстром ритме вальса. — Уж лучше так, чем все это зайдет слишком далеко.

Музыка стихла и князь проводив Сашу к тетушке, учтиво склонился над рукой Варвары Григорьевны, выразил радость от встречи с семейством Зариных и отошел не сказав Александре больше ни слова. Девушка сникла. Все обман. Князь явно не искал ее общества, ей показалось, что тогда на дороге в его поведении было нечто большее, чем простая учтивость. Не мог же он оставить ее одну посреди дороги и уехать как ни в чем не бывало, а она глупая размечталась о том, что наконец-то он обратил на нее свое внимание.

Желая получить приглашение от Шеховского она отказала трем другим претендентам, она солгала, что вальс ангажирован и ныне эта ложь выплыла наружу. А он даже не взглянул больше в ее сторону, не остался подле нее, продемонстрировав свое равнодушие к ней. Бог мой, какой стыд, — прикрыла пылающее лицо веером Александра. Неужели ее увлечение, так бросается в глаза, что он вынужден был говорит с ней о том. Она нафантазировала себе Бог знает что, и ему пришлось спустить ее с небес на землю.

Бал кончился под утро, разошлись уставшие, но довольные гости. Лежа в постели, Павел никак не мог уснуть. Он и раньше частенько ловил на себе влюбленные взгляды, коли доводилось ему бывать на столичных балах, но разница была лишь в том, что ранее его не трогало нисколько безответное чувство какой-нибудь влюбленной в него дебютантки, а нынче стало жаль Александру, жаль разбитых им самим надежд и чаяний.

Надобно выбросить все это из головы и думать о том, что ему предстоит. Предстоящая поездка в Якутск не радовала, и несмотря на то, что Муравьев собирался отправить с ним чиновника сведущего в подобных делах, роль проверяющего ему претила. Видимо, он все же ошибся с выбором. Не этого он ждал от службы. Поезда на Камчатку, даже учитывая то, что его самонадеянность и неосторожность едва не стоили ему жизни, была куда более интересна ему, чем нынешнее бесцельное пребывание в Иркутске. К тому же есть еще Сашенька, — вздохнул Шеховской, переворачиваясь на спину. Нет, решительно нужно ехать и чем быстрее, тем лучше, — засыпая думал он.