Звезда Любви

Сам Николай Дмитриевич уж несколько раз пытался попасть на аудиенцию к французскому императору Наполеону III, но ему каждый раз отказывали под различными надуманными предлогами. Сведения из Тюильри поступали самые противоречивые. Ясно было одно, французский император не желая выступить в роли агрессора, всячески тянул время с тем, чтобы спровоцировать русского государя первым объявить об открытии военных действий.

Русскому послу старательно пытались донести, что сам император Луи Наполеон III не желает вступать в войну и всячески противится, тому и даже, якобы готовит письмо русскому государю о том. Но в тоже время наблюдая за тем, как спешно вооружается французская армия, как призываются новые и новые солдаты в ее ряды, Киселев уже не тешил себя напрасными надеждами на мирное разрешение конфликта. К тому времени французская эскадра уже вошла в Черное море и ожидалось, что ответ французов на ноту протеста русского дипломата по этому поводу будет отрицательным.

Французский император все же написал это самое письмо, и оно даже было отправлено курьером в Петербург, но в тоже самое время это самое письмо было опубликовано во всех европейский газетах. Все это преследовало лишь одну цель: в глазах всей прогрессивной Европы Луи Наполеон III не в коем случае не хотел выглядеть агрессором, но сам тот факт, что русский государь прочел это письмо одновременно с менее титулованными читателями газет по всей Европе уже было завуалированным оскорблением, и рассчитано было только на то, что российская сторона сделает те самые непоправимые заявления, когда избежать войны уже не будет никакой возможности.

После ужина приглашенные перемесились в салон. Говорили в основном о том, что вскоре придется спешно покидать Париж. Граф Левашов рассеяно прислушивался к тихой беседе. Серж ждал появления одного вполне определенного лица, ради встречи с которым он и пришел сегодня на ужин к Киселеву.

— Сергей Александрович, — услышал он у себя над ухом, — Вас ждут в моем кабинете.

— Благодарю, — отозвался Левашов, не поворачивая головы.

— Вы же понимаете, что об этой встрече не должно знать никому, — тревожно продолжил тот же голос.

— Вне всякого сомнения, — тихо ответил Серж. — Не беспокойтесь, Ваше репутация не пострадает.

Сделав вид, что направился в курительную, Левашов торопливо поднялся в кабинет хозяина дома. В полутемном помещении горела одна единственная свеча.

— Добрый вечер, Сергей Александрович, — раздался мягкий голос из полумрака.

— И Вам, сударь, — проходя в комнату и плотно прикрывая за собой дверь, ответил Серж. — Вы задержались.

— Увы, сюрте не дремлет, — усмехнулся мужчина, поднимаясь ему навстречу. — За мной следили. Я не вправе рисковать всем, потому пришлось немного поплутать по ночному Парижу.

Граф Яков Николаевич Толстой официально являлся представителя Министерства просвещения России по научным и литературным вопросам при посольстве России во Франции. На самом деле вот уже много лет он возглавлял агентурную сеть политической разведки во Франции и являлся агентом третьего отделения.

— О, да, — улыбнулся Левашов, — я понимаю.

— Перейдем к делу, — присаживаясь в кресло, начал Толстой. — У меня есть все основания полагать, что в Париже я надолго не задержусь.

— Увы, — кивнул Левашов.

— Вы как человек относительно новый в окружении Киселева не привлекаете к себе столь пристального внимания и потому, учитывая те рекомендации, что мне дали о Вас, я полагаю, Вы единственный, кто сможет совершить сие дело не привлекая к себе лишнего внимания.

— Я Вас слушаю.

— Все дело в том, что я жду прибытие своего агента из Лондона, но боюсь дни мои в Париже сочтены, и я просто не успею встретиться с ним. Сей человек должен привезти весьма ценные бумаги, которые надлежит незамедлительно доставить в Петербург. Я сам пока не уверен, о чем именно идет речь, но довериться могу только Вам.

— Как я разыщу Вашего человека? — поинтересовался Левашов, отбрасывая легкомысленный тон светской любезности.

— Она сама Вас надет, — тихо ответил Толстой.

— Она? — удивленно вскинул бровь Левашов.

— Совершенно верно. А теперь мне пора. И помните, доставить бумаги в Петербург нужно во что бы то ни стало.

— Я сделаю все возможное, — заверил своего vis-Ю-vis Левашов.