Звезда Пандоры

— Разоблачить Звездного Странника. Кайм мог бы разоблачить предательство на борту «Второго шанса».

— Какое предательство?

— «Второй шанс» отключил барьер, это очевидно.

— Это невозможно. Мы еще даже не разобрались в физических аспектах барьера. Старик, разве ты не смотрел записи из Темной Крепости?

— Все верно. Не люди отключили барьер. Это сделал Звездный Странник.

— Откуда ему, черт побери, знать, как это делается?

— Он стар. И прибыл издалека. Я думаю, Пара Дайсона - это часть его истории.

— Опять твои предположения. Считаешь, барьер — дело рук его сородичей?

— Я не знаю, Адам. А хотел бы знать. И хотел бы знать, что он с нами сделал. И зачем. Но не знаю. Все, что я могу, — это препятствовать его планам и предупреждать людей.

— Людей вроде Кайма.

— Да.

— Но почему? Я хочу знать, почему из всех людей ты выбрал именно Кайма?

— Из-за его положения. Он может отдать приказ о повторном изучении сведений о полете «Второго шанса». Я десятки раз просматривал все, что было опубликовано ККТ, но это лишь визуальные записи. Мне необходимы системные журналы корабля.

— И что ты надеешься там найти?

— Доказательства того, что отключение барьера было спровоцировано «Вторым шансом». Доказательство того, что происшествие с Боузом и Вербеке не было несчастным случаем. Кайм знает, что здесь что-то не сходится. Он готов поверить, необходим всего лишь маленький толчок в нужном направлении.

— Специалисты ККТ изучили каждый байт полетной информации, не говоря уж о средствах массовой информации и правительственных чиновниках. Анализ проводили лучшие специалисты Содружества. Они ничего не нашли. Никаких нарушений. Никаких аномалий. Никаких неучтенных пассажиров.

— Они не знали, что надо искать. Я мог бы сказать, на что обратить внимание. Имея доказательства, которые, как я уверен, там есть, мы могли бы выявить угрозу, которую он представляет для человечества. Могли бы выяснить и обнародовать всю правду о Звездном Страннике. Тогда лидерам Содружества пришлось бы признать, что мы с самого начала были правы, и нам больше не надо было бы скрываться. Дальняя оказалась бы отомщена…

— Ладно, ладно. — Адам примирительно поднял руки. — Хватит проповедей. Я все понял. Но я сомневаюсь, что сумею подобраться к Кайму ближе, чем это удалось тебе. А даже если бы и удалось, я ведь не проповедник, чтобы хоть возбудить в его голове сомнения. Я разыскиваемый киллер, организовавший нападение на «Второй шанс», да еще когда Кайм был на борту. Это не самый лучший шанс привлечь его внимание.

— Все это мне известно. Надо подойти к нему издалека. К счастью, в Межзвездном Агентстве есть человек, который к тебе прислушается. И он очень близок к Кайму.

Взгляд Адама, обращенный на собеседника, выражал не столько изумление, сколько безграничную ярость.

— Ни за что! Я не стану с ним говорить. Я с ним не общаюсь. И не посылаю сообщений. Я даже не посещаю те планеты, где он бывает. Я этого не сделаю. Ни ради тебя, ни ради денег, ни ради твоего проклятого дела или лично Карла Маркса. Понятно? Все это в прошлом. Он сделал свой выбор, я сделал свой. Конец истории. Финиш.

— Ах, — Брэдли отпил чая, — как жаль.

* * *

После основательного и неторопливого ужина в баре, специализирующемся на морских продуктах, Казимир решил пройти пешком несколько кварталов до своего отеля. Вечер был тихим и теплым, и он сделал небольшой крюк, чтобы прогуляться по Палисаду. С наступлением темноты разноцветные светящиеся ленты на деревьях создавали великолепный контраст с тенями. Вдалеке длинный пирс ярким калейдоскопом светился и отражался в черной воде моря. Толпы людей на ярко освещенных улицах наполняли бары, рестораны и магазины, радуясь возможности расслабиться после напряженного дня.

Двери клубов бдительно охраняли швейцары в безукоризненных костюмах. Поодаль собирались небольшие кучки тех, кто надеялся мимо них проскользнуть, а лимузины подъезжали и уезжали, доставляя привилегированных владельцев членских билетов. У нескольких клубов Казимир ненадолго задерживался в надежде увидеть кого-то из знаменитостей. Лос-Анджелес уже много веков хранил свое звание столицы мира развлечений. Ему не удалось встретить никого, кто запомнился бы за время недолгого знакомства с унисферой, но вечер еще толь­ко начинался.