Звезда Пандоры

— С точки зрения логики, есть три возможности. Это глубоко засекреченный департамент Содружества, о котором нам знать не положено. Слухи о том, что в аппарате президента имеется собственный отдел безопасности, ходили всегда. Почему они решили вмешаться именно в этот момент, мне непонятно, если только это не открытое послание Йоханссону о том, что мы больше не намерены его терпеть. То же самое применимо и к ККТ. В этой компании вполне воз­можно создание подобного бойца, и они не намерены забыть или простить попытку уничтожения «Второго шанса».

— А третья вероятность?

— Его послал Звездный Странник.

— Ой, да ладно!

— Это предположение, с которым ты должен считаться.

— Нет, не годится. Что известно о врагах Ригина? В конце концов, он же заправлял черным рынком оружия. Такие дельцы не решают свои проблемы за ужином и бутылкой вина.

— Конкурент не стал бы уничтожать собранное Ригином оборудование; скорее всего, об этом никто не знал. Нет, выбор времени указывает на то, что нападавшему было известно не меньше, чем нам. Это указывает на два первых варианта. Наши действия известны администрации. Но и третий вариант тоже нельзя исключить.

— Нет, Паула, нет! Третьего варианта не может быть. Звездный Странник существует лишь в теории заговорщиков. И не вздумай писать об этом в рапорте. Если не послушаешься, я даже не стану пытаться прикрывать твою задницу. Ты представляешь себе, что это значит с точки зрения политики? Нет, это либо президент, либо ККТ. Мы можем расследовать что угодно, только не их дела.

— Перед законом все равны.

— Проклятье! Если операцию санкционировал президент, значит, это законно. То же самое относительно ККТ; Шелдон и Оззи владеют собственными планетами, включая Большую Дюжину, они сами себе правительства.

— Это не оправдывает их. Погибли люди.

— Паула, перестань. — Голос Мела стал почти просительным. — Дай мне поговорить с Колумбия, надо выяснить, чем это нам грозит. Ты ведь не знаешь наверняка, а я могу быть прав. Может, это все же кто-то из врагов Ригина.

Она обдумала его просьбу.

— Хорошо, я закончу расследование взрыва, ограничившись только галере­ей. Что будет дальше и кто за этим стоит — твоя забота.

— Серьезно?

— Да.

— Почему? — настороженно спросил он.

— Если дело закроют политики, значит, нападение санкционировано ККТ или правительством, в таком случае меня это не касается. Я не отказываюсь от справедливости, но в данных обстоятельствах невозможно что-то сделать. Я только потрачу свое время, вместо того чтобы заниматься Йоханссоном и Элвином. Если Колумбия захочет, чтобы мы продолжали расследование, тогда другое дело.

— Если получим добро, надо будет выяснить, с кем Ригин воевал. Ты в самом деле хочешь тратить на это время? У тебя теперь имеются все ресурсы, чтобы добраться до Йоханссона.

— Если мы получим добро, нам придется выяснить, кто из нас прав.

— Итак, ты хочешь продолжать это дело?

— Я тебе отвечу, когда узнаю ответ Колумбия. А до тех пор сосредоточусь на поисках Йоханссона.

— Ладно, это меня устраивает.

— Я хотела бы прояснить еще один вопрос с Колумбия.

— Какой?

— Элвин разыскивал довольно сложное оборудование; мне кажется, пора проверять все ввозимые на Дальнюю грузы. Политика выборочных проверок больше не годится. Я с самого начала возражала против такой постановки вопроса.

— Я передам ему твое предложение.

— Отлично.

Хоше Финн в своей квартирке только собирался сесть за ужин, когда сенсоры на входной двери показали ему, кто собирается войти. Он растерянно пробормотал какое-то проклятье и вытянулся по стойке смирно. Его жена Инима, удивленно взглянув на мужа, тоже посмотрела на маленький экран.

— Ой, это же?..

— Да.

Хоше пересек прихожую и оказался у двери одновременно с Паулой Мио.

— Что-то случилось? — спросил он, пригласив гостью войти.

— Нет, все в порядке, спасибо. — Она окинула его внимательным взглядом. — А ты похудел.

— Давно пора, — заметила Инима. — Мы собираемся завести ребенка.

Паула искренне улыбнулась.

— Поздравляю. Будешь вынашивать сама?

— Боже, нет, конечно, — ответила Инима. — Это будет лабораторная беременность.

— Правильно.

Светский разговор на этом иссяк. Хоше и Инима растерянно переглянулись.

— Не хотите присоединиться к нам за ужином? — спросила Инима.

— Нет, спасибо, в Париже еще только середина дня. Я успела на экспресс.

— Мы можем поговорить на балконе, — предложил Хоше в ответ на отчаянный взгляд жены.

— Если вы не возражаете, — кивнула Паула.

— А у меня есть дела, — сказала Инима.

На балконе маленькой квартирки едва помещались круглый столик и пара кресел, прижатые к перилам. Хоше протиснулся мимо стола и сел. Паула осталась стоять, любуясь открывшимся видом. Тридцатиэтажный многоквартирный дом стоял в квартале Маликой, довольно далеко от побережья. Перед Паулой простирались парки и роскошные здания, стоящие вдоль берега. Была видна даже башня, в которой жил Мортон.

— У тебя отличный дом, Хоше.

— Что привело тебя ко мне?

Она отвернулась от города и опустилась в кресло напротив него.

— Мне нужно провести одно расследование. Это не официальный запрос, а…