Звезда в академии драконов

Нужные слова так сразу не подбирались, разговор не клеился, поэтому я начала осматриваться. Кабинет был большой, уютно обставленный, со множеством мелких деталей, на которых можно задержать взгляд. Особенно мне нравилось его задерживать на стеллаже с фигурками разной нежити, которые делали специально для Мигруша, на заказ. Кого там только не было! Настоящий бестиарий в миниатюре.

– У меня нет времени на долгие расшаркивания, – вздохнул декан, когда я перешла к осмотру третьей полки сверху. – Говори уже, чего хочешь, Тайлер? Пересдачу у декана Бенедикта?

Я удивленно посмотрела на Мигруша. Тот вздохнул и покачал головой.

– Думаешь, ты вся такая загадочная? – усмехнулся он. – Я знаю, что два хвоста позади. И про твою заявку в ЦПО ВПМП знаю. Осталась одна пересдача, потом основные экзамены. Значит, решила попробовать себя в столице?

– Думаете, не получится? – спросила я хмуро.

– Получится, – вздохнул Мигруш. – Когда тебе надо, ты в лепешку расшибешься, но сделаешь.

– Но меня все отговаривают, – вздохнула я. – И профессор Тиарамира, и профессор Зигмус… Им кажется, что я не справлюсь.

– Нет, Лачи, они просто не хотят, чтобы ты стала той самой «лепешкой» на пути к цели. – Мигруш поднялся, забрал чай и конфеты и пошел к одному из шкафчиков, где хранил съестное. По пути он говорил: – Вы воспринимаете преподавательский состав как нечто временное. И это нормально. Мы приходим в вашу жизнь, обучаем и исчезаем, стираясь из памяти. С нашей стороны все немного иначе, Тайлер. Многие преподаватели буквально живут работой, прикипая к своим воспитанникам и болея за них душой. Мы вкладываем в вас свои знания и силы. Видим, как вы растете, совершаете ошибки, учитесь справляться с первыми важными проблемами, матереете. Преподаватели помнят своих студентов после выпуска и переживают за каждого, отправленного в мир вне академии. Потому что знают – кого-то это самый мир сломает, пережует и выплюнет. Звучит ужасно, но такова правда.

– Думаете, столица «пережует» меня? – сделала вывод я.

Мигруш убрал конфеты с чаем и вынул из ящика рядом какую-то бумажку. Принес, положил на стол, посмотрел на меня очень серьезно и сообщил, глядя в мое удивленное лицо:

– Столица тобой подавится, Тайлер. Ты намного сильнее и способней, чем может показаться. Я знаю, и другие преподаватели знают.

– Тогда почему все говорят о моей заявке, как о каком-то зле? – надулась я.

Мигруш пожал плечами.

– Переживаем, – ответил спокойно. – Те старания, что придется приложить на новой специальности, изменят тебя навсегда. Ты выбрала непростое место, серьезную должность, на которой очень быстро придется стать злее, безжалостней, подозрительнее, жестче. Сложно везде, но ты выбрала тропинку, по которой идут циничные маги с сильным стержнем и хорошей поддержкой со стороны. Карьера сама себя не построит, потребности будут расти с каждым годом, времени на слабости не останется. Придется превозмогать каждый день. К этому следует быть готовой. Возможно, Тайлер, ты станешь лучшей версией себя. Но, скорее всего, быстро превратишься в уставшую циничную женщину, не умеющую жалеть более слабого и ценить светлое. А для некромантов это очень плохо.

Я опустила взгляд на стол и прочла заголовок на бумаге: «Допуск на зачет».

– Но вы все равно договорились о пересдаче, – поразилась, посмотрев на Мигруша.

– Что значит «все равно»? – нахмурился Мигруш. – Я не собираюсь мешать тебе. Только предупреждаю о последствиях принятых решений, как всегда. Сегодня через час Бенедикт будет ждать четверых недоучек с нашего факультета. Хвосты нужно закрывать в любом случае, Лачи. А дальше – дело твое. Если чувствуешь, что поступаешь правильно, и умом понимаешь – там твое место, то не слушай никого. Советовать любой дурак может, но жить-то тебе. И напоминаю, скоро зачет по анатомии нежити. Расслабляться рано. Кстати, как твой дипломный скелет?

– Собираю. – Я вяло кивнула, поднялась. Забрала допуск и все же решилась спросить: – А вам нравится то, что вы делаете? Я ведь не раз слышала, как вы кричали, что бросите все и уедете на необитаемые земли, чтобы больше никого не видеть и не слышать.

Мигруш кивнул:

– Хуже того, Лачи! Раз в год я обязательно пишу заявление на уход и начинаю обязательную отработку…

– И что?

– Я все еще здесь. – Он развел руки в стороны и громогласно расхохотался. – Хверса лысого меня отсюда подвинут в ближайшие годы. И путешествие подождет. Кто еще будет воспитывать вас, балбесов? Кто спустится с молодняком в Разлом и прикроет их малахольные спины? Кто вправит мозги и поможет с хвостами в конце учебного года?

Я подавила улыбку, пожала плечами и ответила делано-равнодушным тоном:

– Профессор Зигмус смог бы. Или, например…

– Так, все, Лачи! – Мигруш замахал на меня полными руками. – Лимит моей доброты иссяк. Брысь! Думаешь, конфеты с чаем настолько хороши?

Я рассмеялась и пошла к выходу. Уже от порога обернулась, посмотрела на декана и сказала:

– Зря вы думаете, что вас забывают после выпуска. Тетушка вот до сих пор помнит. И я точно не забуду. И своих детей пришлю сюда, чтоб учились под вашим началом!