Звезда в тумане (СИ)

Саша отдернул руку, а Снегирьцов продолжал гладить беззащитно распяленное тело, обвел воспаленные места соединений с протезами, кожа была как пергамент, и так болезненно выглядели все эти штыри… Он пощекотал слегка мошонку, взвесил в ладони яички и надавил под ними. Проход пилота легко разошелся под его пальцами, впуская сразу три, а сам пилот тихо вздохнул и зажмурился, утыкаясь лицом в шею ухмыляющегося поручика.

Снегирьцов завороженно шевелил пальцами в податливой глубине, не решаясь засунуть туда всю руку, когда внезапно его лицо обожгло сильной пощечиной.

— Сашенька, за что, — опешил он, прижимая руку к губам.

— За разврат, — отчеканил тот, глядя сверху, он успел вскочить.

Снегирьцов опустил глаза и достал платок, промокнуть кровь на губах. Вспомнилось вдруг, как покойная супруга тоже его ударила однажды. Они тогда поссорились из-за науки, потом дулись на друг друга целых два дня, а потом мирились, поправляли духовную дисгармонию посредством гармонии телесной. И вот дернул тогда черт Снегирьцова снова упомянуть предмет спора. Леночка на это разгневалась необыкновенно, да и врезала собственной княжеской ручкой ему по роже, приведя этим к неожиданному экстазу… Больше она так ни разу не делала.

Вот и сейчас в нем все разрывалось от отчаянного возбуждения, мысли метались, дыхание затруднилось. На белом батисте платка остались красные пятнышки. Как кровь на простынях родительского ложа в старой усадьбе. Он поднял наконец глаза и извинительно улыбнулся:

— Прости, Сашенька, я не хотел тебя задеть. Да и что ж в этом такого, просто любопытство.

— Экий вы затейник, господин доцент, — хмыкнул поручик.

— С вами все же не сравниться, мой друг, — ответил Снегирьцов и поймал Сашину ладошку покаянно.

Глава 8

Он задремал на диванчике, прислонившись к Володе и держа его за руки, чтобы тот не начал опять трогать своих странных знакомых. Саша вроде бы искренне сочувствовал несчастному калеке, это ужасно, должно быть, жить вот так. В полусне мысли мешались и путались, он даже представил Володю в таком плачевном виде и испугался тут же, проснулся и стиснул его ладони, теплые и живые.

— Уже совсем поздно, пойдем, — сказал он Володе, вышло не очень строго, больше сонно.

— Оставайтесь, — прошелестел безногий-безрукий, — в гостинице приметно будет.

И Саша согласился, идти и впрямь никуда не хотелось.

Им с Володей приготовили комнату, кровать там была одна, но широкая, а еще по коридору сразу уборная близко и ванная. Саша, как припал головой к подушке, сразу же уснул, не разделся даже. Только успел подумать об одной странности: живет поручик со своим калекой вместе, значит и им с Володей такое возможно устроить, хоть и скандал будет с маменькой. А еще никакого разврата с другими, это непременное условие.

А когда он проснулся, сквозь шторы уже серым просвечивало, рядом лежал сонный и голый Володя, подкатившись к нему под бок. Сашенька сперва удивился незнакомой комнате, а потом вспомнил все престранные события прошлого дня, особенно развратный поступок возлюбленного. Натянул штаны и вышел в коридор, облегчиться хотелось, да и ополоснуться не помешало бы. Кое-как помылся, чуть не ошпарившись, не привык сам.

В паху собиралась привычная уже истома, Саша не стал Володю будить, просто стащил одеяло и принялся оглаживать. Под руками восхитительно ощущалась твердость мужского тела, изгиб поясницы и пушок на ней. А еще жесткие волосы промеж ног, Володя их раздвинул слегка, облегчая доступ.

Саша нащупал заветное отверстие и попробовал надавить пальцем, туго входило, а Володя вдруг сказал:

— Мыло возьми или крем какой, поищи в ванной.

— Я думал, ты спишь, — ответил Саша, соскочил с кровати и метнулся за мылом. Еще и баночку какую-то притащил, авось пригодится.

В баночке оказался крем после бритья, с ним и вправду легче пошло. Володя стоял на коленях, опираясь грудью на кровать, а Саша вставлял ему пальцы в срамное отверстие и сам не верил, что такому разврату предается. Володеньку перед тем еще и уламывать пришлось, он его даже привязать грозился.

— Привяжи, — тот протянул вдруг руки, Саша связал их вместе шейным платком и приказал ему стать на колени перед кроватью.

От четвертого пальца Володя застонал вдруг так жалобно, что Саша не выдержал и засадил в приоткрытую дырку, щедро измазанную кремом.

— А себя… себя ты смазал? — выдохнул Володя.

— Нет, а надо было? — замер Саша и заметил вдруг, что мужское естество Володенькино напряжено, аж к животу прижалось. Неужели ему нравится, вот же развратник, еще и стонет как девка.

У Саши сладко подвело живот, такое сделалось удовольствие сильное, но это был не экстаз, а лишь предшествующее ему состояние. Он попробовал двигаться, лаская рукой Володин член, старался сжать туго, как его самого восхитительно сжимало горячее нутро.

А потом укусил Володю за спину, тот вскрикнул и задрожал, а Саша почувствовал влагу на руке, и во рту стало солоно, а самого его словно в рай вознесло.Он резко задвигался, впечатав Володю в кровать, и вскоре испытал неземное блаженство, ни с чем не сравнимое.

***