Звезда ведьмы

— А куда подевалась армия д’варфов? Куда они пошли? Лорд Тайрус отправился на их поиски вдоль северного побережья, и вот теперь связь с ним почему-то слабеет. Не нравится мне все это. Темный Властелин с помощью коварных исчадий зла уже атаковал А’лоа Глен, а теперь появилась опасность, что флот захватят при помощи черных яиц. И кто знает, какие каверзы враг готовит соединенным армиям земли? — Эдилл указал на море льда и огня и продолжил: — Не это поле битвы тревожит меня, но готовность наших войск. Всего лишь пять дней осталось до полнолуния, а мы еще не собрали силы для нападения, как намеревались.

— Война никогда не выбирает удобное время, — ответил Каст. — Нужно просто взять в руки меч и либо победить, либо пасть.

— Вот слова истинного кровавого наездника, — покачав головой, пробормотал старик.

— Мы выиграем эту войну, — вздохнул Каст.

— Почему ты так уверен?

— Потому что мы не можем иначе, — воин повернулся лицом к северной кромке горизонта, затянутого туманом. — Без победы у нас просто нет будущего.

Они надолго замолчали. Наконец мастер Эдилл мягко поинтересовался:

— И никакой надежды для Сай-вен?

Каст, склонив голову, вцепился в релинг.

— Я люблю свою племянницу, — продолжал старейшина. — Но грядущая битва важнее, чем отдельный человек. Она требует от нас больших жертв. Помни, что ты — наш возрожденный предок, человек и дракон.

Против воли Каста его рука потянулась, чтобы прикоснуться к татуировке, изображавшей черного дракона, которая обвивала его шею и заползала на щеку. Он припомнил картину, на которой был нарисован общий предок народов мер’ай и дри’ренди. Человек восседал на белом драконе, а на его шее виднелась точно такая же татуировка. Прошлое вернулось, совершив круг, как свившийся в кольцо дракон, захвативший зубами свой хвост.

— В стародавние времена нашему предку пришлось сделать трудный выбор, но я подозреваю, что решения, которые тебе придется принимать, окажутся не в пример тяжелее.

Каст ничего не ответил. И без того нерешенный вопрос тяжким грузом давил на сердце. Слова Шишон непрестанно звучали в его душе: «Папа сказал, что тебе придется убить дракона».

— Ты встанешь перед выбором — любовь или спасение мира? — закончил мастер Эдилл. — Сумеешь ли ты выбрать?

— По-моему, я должен, — воин крепче сжал релинг.

— Да, ты истинный возрожденный предок, — кивнул Эдилл, похлопал Каста по плечу и отправился на нижнюю палубу.

Каст остался наверху в одиночестве, и его мысли затерялись среди ветров. Он вспоминал картину со своим предком верхом на белом морском драконе. Что бы тот сделал, столкнувшись с таким же выбором? Может быть, он убил бы своего верхового зверя? Хватило бы ему решимости? Вообще, кто-либо способен решиться на подобный шаг?

За зимы их союза дракон и человек начали растворяться друг в друге. Каст мог ощущать душу Рагнар’ка так же, как свою собственную. В неистовом сердце дракона крылась бездна любви к Сай-вен, не уступавшая чувствам Каста. И потому связь мужчины и дракона была куда сильнее, чем просто наездника и верхового зверя. Он не имел понятия, как убить Рагнар’ка, а если бы и узнал, то неизвестно, решился бы.

Слова предостережения вновь зазвучали в его голове, многократно повторяясь.

«Явившись, дракон поглотит мир».

Дар Шишон, как мага-предсказателя, не подлежал сомнению, но ведь она — всего лишь маленькая девочка. Возможно, она исказила суть своих пророческих сновидений. Можно ли в решении столь важных вопросов полагаться на слова ребенка?

И, кроме того, нужно учитывать судьбу Сай-вен. Только магия Рагнар’ка способна на время одолеть скользкую тварь в ее голове. Убив дракона, не погубит ли он всякую надежду на ее исцеление?

Каст стоял под хлопающими парусами — «Воронье крыло» завалился на один борт, стараясь следовать за наиболее быстрым ветром. Кровавый наездник мчался навстречу своей судьбе, предсказать которую не могло никакое пророчество. Но стоя здесь, он знал, что в душе все уже решил. Ведь в глазах Шишон сияла неподдельная уверенность, от которой нельзя было отмахнуться. Каст почувствовал истинность ее слов, едва они слетели с детских губ. Он повернулся лицом к ветру, позволяя высушить его щеки от слез.

Рагнар’к обречен на гибель.

Дрожь ужаса и отчаяния пробежала по телу Каста. Вначале ему показалось, что это — всего лишь чувства, навеянные невеселыми мыслями, но ожидание угрозы возросло, будто он попал в загребущие лапы демона. Снизу, проникая сквозь палубные доски, донесся крик.

— Сай-вен!

Со снастей и надстроек послышались другие голоса, в которых звенел испуг. Судно вильнуло из стороны в сторону, поскольку что-то отвлекло капитана от управления.

Каст резко обернулся и увидел Шишон. Она держала костяную пластинку с неоконченной резьбой. Не зная зачем, он взял из рук девочки поделку и уставился на корявую лодку с парусами и выпирающим килем. Что-то зловещее угадывалось в ней. Вдоль бортов девочка грубо вырезала лица, искаженные то ли злобой, то ли ужасом.

— Костяной корабль, — сказала Шишон.

Крики Сай-вен стихли, прошел и ужас, вызывающий дрожь. Судно элв’инов выровнялось. Каст взял себя в руки.