Звезда Запада

Торир лежал без сознания до вечера. И Локи, и отец Целестин несколько раз подходили осмотреть его, но никаких действий не предпринимали. Локи объяснил монаху, что сейчас, пока действует Сила рун, помогающая жизни возродиться, конунга трогать не следует. Если волшба поможет, то это станет видно уже после восхода луны.

Так и случилось. Едва ночное светило поднялось над лесами Триречья, Торир очнулся и попросил воды.

– Ну слава Одину! – сказал Локи тогда. – И всё-таки придётся ещё несколько дней ждать, пока он окончательно придёт в себя.

Торир выздоравливал четыре дня. При обычных обстоятельствах, для того чтобы встать на ноги, ему потребовалось бы не менее полугода, но ныне, под неусыпным надзором Сигню и с помощью двоих магов-врачевателей – бога из Асгарда и монаха из рода людей – конунг поправлялся прямо на глазах. Отец Целестин же постоянно изводил Локи нескончаемыми вопросами, зарисовывал у себя в дневнике десятки сочетаний рунических знаков и записывал заклятия. С последними было тяжелее всего, ибо разучивать приходилось не только слова, но и ритм, ударения и прочие особенности, без которых магия рун не может пробудиться...

* * *

Сказывалось ли невероятное везение либо отряд пробрался уже очень далеко на юг и Нидхёгг отослал своих охотников к горам, но за дни, проведённые в укрытой от посторонних глаз ложбине, это был единственный случай, когда появились недруги. На пятое утро Локи и отец Целестин признали, что теперь Торир может ехать дальше, и в тот же день шесть всадников снова вышли к берегу реки, отправившись дальше, к югу.

Горы показались внезапно. Вначале впереди появилась выступающая над лесами туманная дымка, деревья поредели, и, наконец, лошади вышли из-под зелёных сводов на край широкого степного языка, тянущегося вплоть до подножий некрутых пологих гор. Бледная лента реки сбегала с их склонов, пересекала голые травянистые пространства и уходила на север – за спины отца Целестина и его друзей. Лигах в полутора-двух впереди реку пересекала тёмная полоска. Локи предположил, что там находится ещё одна деревня речных троллей.

Зелёные малявки уже не интересовали монаха, и он завороженно смотрел на поднимающийся впереди кряж. Горных вершин видно не было. Изумрудные склоны где-то с половины высоты укрывались в неправдоподобно густых, беспрестанно движущихся облаках, клубящимся валом встававших на пути любого, кто осмелился бы пройти к Долине Богов. Туманная полоса простиралась насколько хватало взгляда с востока на запад, нигде не прерываясь, не редея и в действительности вызывая впечатление крепостной стены, окружившей царство древних богов.

– Перед нами Сокрытые Горы, – медленно сказал Локи. – Я думаю, что будет лучше, если мы пойдём не по краю леса, а по их склонам. Так безопаснее. Двигаясь на запад по лесам, мы не сможем безнаказанно миновать области Триречья, прилегающие к Огненным Болотам. И кроме того, я надеюсь, что Стражи Сокрытых Гор отпугнут наблюдателей Чёрного Дракона.

– Стражи? Кто это? – поинтересовался Видгар.

– Увидим, если повезёт. Они никогда не нападают на тех, кто не входит в оберегающий покой Долины Богов туман. Про Стражей разное рассказывают, но встречали их одни речные тролли.

Локи помолчал и затем спрыгнул на землю, взяв коня под уздцы.

– Ночуем здесь. Когда на небе нет солнца, выходить на открытое место не следует. Проведём ещё одну ночь под покровом лесов Триречья. Зачем давать возможность моим старым приятельницам из Железного Леса углядеть нас на равнине?

Уходящее за края мира солнце превратило облачную преграду над Сокрытыми Горами в розово-золотую бурлящую массу. Когда его последние лучи подсветили самый верх созданного духами окоёма, отцу Целестину показалось, что он видит обруч гигантской короны, возложенный на земли Мира Между Мирами. Длилось наваждение недолго, и, когда свечение погасло, облака снова стали лишь облаками, опустившимися из небесных высей на ложе земли.

Глава 13

Сокрытые горы

Густой туман, поднявшийся ещё до восхода солнца над уходящими к Сокрытым Горам лугами, разогнал прохладный ветер, оставив лишь едва заметную голубую дымку. На стеблях и листочках полевых трав ещё светились, подобно маленьким алмазам, капли росы, когда шесть тёмно-бурых лошадок, неся на спинах всадников, вышли из редколесья и резвой рысью поскакали туда, где, поднимаясь к бледно-лазурному утреннему небу, кипели, постоянно меняясь и двигаясь, облачные стены. Высокая степная трава, доходившая лошадям до груди, хлестала по ногам отца Целестина и его спутников, оставляя на одежде и сапогах мокрые следы.

На равнине не нашлось никаких признаков того, что здесь когда-либо обитали люди, – нигде нет ни остатков строений, нет табунов лошадей или же стад овец, которых отец Целестин привык видеть возле любых предгорий в Европе. Только травы да редкие небольшие рощицы возле самых склонов. И ни единого движения, разве что справа колышутся волны на реке, а впереди клокочет серая туманная масса.