Звезда Запада

Нидхёгг бродил по огромному, украшенному чудесной каменной резьбой залу покинутого двергами Красного Замка, не зная, что делать. Будь прокляты эти смертные! Вчера Эйргьява сообщила об их отказе прийти в Имирбьёрг добром. Они страшились...

«Но ведь ты сам всегда хотел, чтобы тебя боялись! – с горечью думал Нидхёгг. – Всегда верил, что силой можно достичь желаемого. И вот теперь сам дрожишь от ужаса, потому что вдруг оказался бессильным перед грядущей бедой. Пришла пора платить за свои ошибки. Да я сейчас готов броситься в ноги к смертным, умолять их, взывать, просить о помощи! Но они всё равно не поверят мне... Но кто мог предполагать, что однажды я – я, Нидхёгг! – буду зависеть от тех, кого всегда презирал, как все, наделённые Силой, презирают тех, кто ею не обладает...»

Дни и ночи напролёт Нидхёгг пытался найти возможность восстановить Равновесие Сил Междумирья. Его разум пытался проникнуть в глубину чёрной завесы над Нидавеллиром, вызнать желания и образ мыслей духов Тьмы – но тщетно. Его встречала лишь сознающая свою растущую мощь мстительная злоба, готовая сокрушать всё на своём пути. Поля Мрака не желали ничего, кроме бесцельного и ненужного разрушения, не было у них присущих что духу, что человеку желаний – эта Сила просто отрицала всё, что не принадлежало её природе. И сейчас, перелившись через край, она пожирала, жгла, убивала. Нидхёгг знал, что ныне это перестало быть даже Тьмой – за прошедшие тысячи лет Нидавеллир переродился в нечто такое, что и изощрённый разум Чёрного Дракона не сумел постичь, в некую новую, доселе невиданную Силу. В НИЧТО.

И тогда Нидхёгг понял – это конец.

Ничто не просто губило мир – оно превращало его в самое себя. Медленно, но неотвратимо.

А как можно бороться с Ничем? Кто встанет на его пути? Духи Долины Богов? Альвхейма? Леса Идалир?.. Ты сам?

Нет. Ничто можно только изгнать из мира. А для того, чтобы его изгнать...

Чаша Трудхейм, бросая на стены замкового зала искристые блики, оставалась вместилищем вложенной в неё Силы. Силы, пробудить которую Чёрный Дракон не мог...

* * *

– Господи, до чего красиво! – воскликнул отец Целестин, от восторга позабыв терзавшее его душу в последние дни беспокойство. Отряд, миновав ущелье между Зубами Дракона, вышел по старой дороге к долине Глер с рассветом двадцать третьего июня. Открывавшийся перед путниками вид и вызвал у монаха чувство трепетного восхищения. Даже Торир, обозревая лежащее внизу междугорье, признал, что в горах Норвегии столь красивые места можно сосчитать по пальцам.