Звезда Запада

– Не суй нос куда не след! Ты что, всё подслушал? – Отец Целестин возмутился до крайности.

– Подслушал, – спокойно согласился Гуннар и встал. – Ты поговори утром с Ториром. Пригожусь ведь. А насчёт носа скажу, что и ты суёшь его куда не надо. – Он покрутил мешочек со своим мерзким снадобьем и, ухмыльнувшись, снова улёгся на солому.

Отец Целестин выругался и повернулся к нему спиной. Вот ведь ублюдка Господь послал! Ну за какие грехи такое наказание на меня свалилось? У-у-у, бестия белокурая...

* * *

Когда Видгар с трудом растолкал отца Целестина, было совсем светло. На столе ждал завтрак и, что тоже немаловажно, остатки вчерашнего пива, немедленно поглощённые монахом, жаждавшим избавиться от головной боли. По всему видно было, что остальные поднялись уже давно: Торир успел надеть кольчугу и притащил с корабля кое-какие тёплые вещи; Видгар и Сигню собирали еду в мешок, а в углу Гуннар демонстративно правил меч, издавая точильным камнем совершенно душераздирающие звуки.

– Ты побыстрее давай, если с нами поедешь, – заметил Торир, глянув на отца Целестина.

Тот вначале не понял, а затем схватился за сердце:

– Что это ты удумал? Туда собрались?

– Ага. Боишься, что ль? Тогда здесь посиди. Гудмунд проводить вызвался. Завтра к вечеру вернёмся. За Сигню опять же приглядишь.

Сигню попыталась что-то сказать, но Торир одарил её свирепым взглядом, и она закрыла рот. Всё утро она тщетно пыталась уговорить конунга, чтоб позволил ей вместе с ним в пустоши поехать, но Торир твёрдо стоял на своём – нет, и всё.

– Так вы что, только втроём пойдёте? – спросил монах.

Торир кивнул:

– В деле эдаком не числом брать надобно. Ты что же думаешь, мечи дружины чем помогут против нечисти? На помощь богов да на удачу надежда.

При слове «нечисть» монах таки вспомнил, что борьба с оной входит в круг его прямых обязанностей и сопровождать конунга хочешь не хочешь, а придётся. И святой воды с собой захватить следовало бы. Может, нужда в ней окажется.

– Далеко ведь идти-то. – Отец Целестин не забыл слова Хёгни о том, что до пустоши день пешего пути.

– Хёгни своих лошадей даст, – сказал Видгар. – Так что наших сгружать с корабля не будем. Ну что, ты готов?

Монах запихнул в рот последний кусок рыбы, вытер руки о рясу и уже хотел подняться, как вдруг перехватил взгляд Гуннара. И тут какое-то шестое чувство заставило его дёрнуть конунга за куртку:

– Торир, пускай Гуннар с нами будет, – и добавил, опустив глаза: – Рассказал я ему обо всём.

Торир посмотрел на германца, задумчиво потёр голову, затем уставился на отца Целестина:

– С чего бы это? А что, может, ты и прав. Чем он только прельстил тебя? Ну хорошо, собирайтесь побыстрее. Видгар, иди лошадей посмотри, готовы ли.

Гуннар едва заметно кивнул монаху в знак благодарности.

Для Торира и его спутников приготовили шесть лошадок – таких же небольших, крепких и спокойных животин, что были на их корабле. Отец Целестин знал, что эти коньки весьма выносливы и прихотливостью особой не отличаются, но, критически оглядев предоставленного скакуна, покрытого плотным шерстяным одеялом, заменявшим здесь седло, усомнился в его качествах. Как несчастному животному тяжесть этакую увезти?

На одну лошадь погрузили припасы – несколько мешков с едой, тёплой одеждой и торфом для костра. Гудмунд рассказал, что в тех местах хоть и есть горячие источники и озёра, греющиеся от подземного огня, но ни хвороста, ни тем более дров раздобыть невозможно. А хоть и конец апреля на дворе, в Исландии ещё о тепле весеннем и мечтать не приходится. Тут тебе не солнечная Норвегия.

Вскоре посёлок скрылся за скалами, и Гудмунд повёл отряд вдоль берега фьорда на юг, постепенно поднимаясь на плоскогорье. Холмы, тянувшиеся справа, становились ниже, склоны стали менее крутыми, а через час пути, миновав узкую речушку, впадавшую в залив с юго-востока, все увидели, что фьорд кончился и впереди расстилается равнина тундры с чернеющими вдалеке холмами. Как и ожидал отец Целестин, никакого намёка на тропу, и тем более дорогу, не было, но Гудмунд уверенно направился к темневшей вдалеке гряде. Отряд подъехал к берегам ещё одной речки, с быстрым течением и, похоже, не замерзающей всю зиму.

– Река течёт от ледника на юге, – сказал Гудмунд. – Если вдруг разбредёмся или потеряемся, то идите точно по берегу, как раз к Скага-фьорду выйдете.

– А нам куда? – спросил Видгар. Гудмунд указал рукой на юго-восток:

– Во-он те горы видишь? Нам скоро через брод на тот берег перебраться надо и к ним ближе держаться. За холмами как раз горячие озёра будут, а ещё дальше – огненная гора, что Аскья называется. К вечеру доберёмся, пожалуй.

Отец Целестин покачал головой. Перспектива заночевать в снежной пустыне, да ещё в местах, где страшилища всякие шныряют, его совсем не прельщала. Ох и тоскливая же земля здесь! Пусто, голо, глаз не на чем остановить. Хоть бы дерево одно нормальное росло, а не карлики эти, что из-под снега иногда проглядывают. А в Италии сейчас благодать... Тепло, сады наверняка зацвели уже. Эх, как там обитель моя святая?