Звезда заводской многотиражки 4

Я смотрел на его лицо. Разглядывал, можно сказать. Настоящий Иван Мельников считал этого человека злом и активно под него копал. А я обнаружил, что этот холеный чиновник — совсем даже не главная спица в колесе. Вряд ли он безгрешен, аки агнец, но все же… Меньшее зло. Наверняка мутит какие-то схемы, подворовывает у государства себе в карман, но вот устилать свой путь трупами — это почерк совсем другого человека. А Прохор… Да черт его знает, что с ним такое. Но свои долги он платит. Нашел же способ выйти на меня и всучить хотя бы денег. Хотя мог этого и не делать…

— Пожалуй, вы можете еще кое-что сделать… — задумчиво проговорил я.

— Ну вот теперь я тебя узнаю, — внимательные глаза за стеклами очков подозрительно сузились. «Маленький говнюк», — вместо Прохора закончил мой ехидный внутренний голос. — Чего ты хочешь?

— Прохор Иванович, вы же наверняка уже знаете, что произошло с Сергеем Семеновичем?

— Кто это? — отрывисто спросил он.

— Наш главный редактор, — объяснил я.

— Торопыгов? — усмехнулся он. — Ну да, конечно, слышал. В красках расписали, можно сказать.

— Вот какое дело… — медленно проговорил я, стараясь тщательно подбирать слова. Надо же, а второй раз просить, оказывается, гораздо проще. Слова уже не застревают в горле, как проглоченные случайно ежи. И собственная речь не кажется фальшивой и натянутой. — Место главного редактора теперь вакантно. И я хочу временно его занять. Для постоянной должности я еще слишком молод, но вот попробовать свои силы мне уже хочется.

— И все? — кустистые брови Прохора удивленно приподнялись.

— И все, — кивнул я.

— Я не могу понять, что с тобой такое случилось, — глаза Прохора сверлили меня, как алмазные буравчики. — Ощущение такое, что я говорю совершенно с другим человеком. Раньше тебе даром не сдалась бы эта многотиражка…

— Переоценка ценностей, Прохор Иванович, — хмыкнул я.

— Я тебя услышал, — прохладно проговорил он. — Я могу рассчитывать, что ты больше не будешь ко мне цепляться?

— Обещаю, — кивнул я. — У меня теперь другие интересы, правда.

— Очень рад, — сухо сказал он. — Но только давай без выкрутасов? Если сумма недостаточная, ты скажи прямо сейчас.

— Все в порядке, Прохор Иванович, — сказал я, похлопав себя по карману, где покоилась толстенькая пачка сизых купюр. — Мы все-таки какая-никакая родня.

Я усмехнулся. Он усмехнулся тоже.

И всем своим видом дал понять, что разговор окончен. И подвозить до дома меня его блестящая черная волга вовсе не собирается.

— До свиданья, Прохор Иванович, — сказал я, открывая дверь в снежную темноту.

— Надеюсь, больше не увидимся, — хмыкнул он.

Разумеется, нагреб полные ботинки снега, поскользнулся, пока бежал за грохочущим троллейбусом, успел впрыгнуть в заднюю дверь, но вредный водитель этой самой дверью прищемил мою филейную часть. Я пошарил по карманам, нашел последний завалявшийся там билетик, сунул его в пасть компостера. Отметил про себя, что надо не забыть купить новую книжечку. Пробрался через пустой салон к первому сидению. Хоть чуть-чуть ноги на батарее посушить, пока еду.

Расслабился.

Интересно получилось. Прохор явно посчитал, что я продешевил. Что мог бы попросить чего-то более существенного, чем временно посидеть на «троне» главного редактора заводской многотиражки. И он был уверен, что настоящий Иван явно потребовал бы чего-то другого.

С другой стороны, откуда Прохор мог знать мотивы настоящего Ивана?

Троллейбус, дребезжа и грохоча, несся сквозь снежную круговерть. Прохожих уже практически не было. Медовый свет фонарей выхватывал из окружающей реальности отдельные фрагменты. Стелу с крупными буквами «Слава труду!», афишную тумбу городского театра драмы. Сине-белый киоск союзпечати. Редкие прохожие прятали лица в в поднятые воротники и торопливо и неуклюже куда-то спешили. Домой, наверное. Как и я же. Мимоходом подумал, что было бы отлично, если бы Даша не вернулась больше к разговору про Лизу. Все равно сказать мне было нечего. Говорить про девушку гадости мне не хотелось, в конце концов, девушка не виновата, что она такая, какая есть. А что до химического барана на голове… Ну так волосы — не зубы, отрастут. Все равно Лиза была забавная. Я не хотел с ней встречаться и объясняться, вроде бы уже все друг другу сказали. Но что-то приятное напоследок сделать все равно хотелось. Правда, я пока не придумал, что именно. Впрочем, теперь у меня стало больше возможностей, благодаря щедрому «спасибо» Прохора Ивановича.

Отправить цветы? Подарок какой-нибудь дефицитный купить? Или еще что-нибудь?

Настроение было хорошим, вот и хотелось причинять добро всем подряд. Жалко, что магазины уже закрыты, так бы я еще бутылочку вина прикупил к имеющейся коробочке с эклерами. Чтобы Дашу порадовать.

Я замер возле двери и прислушался. Похоже, Даша не одна, кто-то у нее в гостях. Тихий женский голос, сразу даже не разобрал, чей именно. Понял только, когда они вместе рассмеялись. Дарья Ивановна!

— …а будешь ждать у моря погоды, так и досидишься до старой девы, как я! — закончила свою мысль хозяйка моей комнаты.