Звездные ночи

— Пусть так и будет: сложные останутся на завтра. А сегодня — легкие! — рассмеялся Бабур и резко взбодрил своего коня.

Тот быстро вошел в галоп, и тогда Бабур, уже догоняя шедшего ровным шагом нукера, высвободил ноги из стремян, взял в зубы камчу и, как только его сивый поравнялся с гнедым, вытянулся, схватился за седло гнедого обеими руками и легко вымахнул из своего седла.

Конь нукера испугался прыжка и шарахнулся в сторону. Бабур на мгновение повис в воздухе, ноги со стуком ударились оземь. Но мальчик не разжал рук на седле (руки у него и в самом деле были сильные!), удержался, повис; нукер мгновенно кинулся к лошади, резко остановил ее. Ноги Бабура пробороздили полукруг по земле; шелковый тюрбан слетел с головы мальчика, но сам он удержался на ногах, выпрямился, — а камча все еще зажата в зубах! — только лицо сильно побледнело. Нуян подскакал к нему, спрыгнул с коня, поднял тюрбан и хотел подать Бабуру. Но Бабур даже не взглянул на пыльный тюрбан. Взял в руку камчу, молча вскочил на сивого, которого нукер успел подвести к хозяину.

Бабур ударил коня камчой и поскакал меж деревьев, не разбирая дороги.

Дорога, по которой обычно ехали всадники, проходила по краю сада. Бабур же летел прямиком по узкой тропинке, вьющейся среди деревьев. Когда конь перескакивал через арыки, голова чуть не задевала за мощные ветви урючин. А он, крепко обняв шею коня, пригибался — и проскакивал. Ягоды урюка, сорванные его плечом, так и шлепались в воду.

— Ты почему не держал коня покрепче, дуралей! — закричал на нукера встревоженный Нуян. — Теперь на нас всех обиделся амирзода! Всем, глядишь, и попадет из-за тебя.

У богато убранного айвана[22] в середине сада Бабур остановил коня.

Слуга подбежал к нему, чтоб принять повод, удивленно уставился на непокрытую голову всадника. Бабур невольно покраснел. Сейчас его увидит бабушка Эсан Давлат-бегим, увидит в таком виде, узнает, что случилось; слуги и нукеры, несомненно, будут наказаны, потому как повелитель Ферганы поручил именно ей, Эсан Давлат-бегим, беречь Бабура как зеницу ока и всю усадьбу со всеми слугами предоставил поэтому в ее распоряжение.

Наперсники-мальчишки и нукеры со страхом приближались к айвану. И когда Бабур вошел внутрь помещения, спешились. Нуян Кукалдаш, очистив тюрбан Бабура от пыли, нес его в руках. Бабур появился в шапке — теперь бабушка ни о чем не спросит. Он оглядел группу прибывших. Нукер, что не удержал повод у шарахнувшейся лошади, кинулся было к ногам Бабура молить прощения, но Бабур тотчас поднял его с колен и повернулся лицом к Нуяну Кукалдашу. Как смешно тот держал его тюрбан, как бережно нес в обеих руках, будто дорогой сосуд. Ожидали нукеры и наперсники гнева, а услышали смех. Бабур с наслаждением, по-детски звонко, откинув голову назад, хохотал. Нуян Кукалдаш другими глазами посмотрел на тюрбан в своих руках и тоже рассмеялся. Словно сбросив с плеч тяжесть, заулыбались и остальные. Бабур, перестав смеяться, повернул к себе лицом нукера, у которого шарахнулась лошадь:

— На тебе нет никакой вины…

Нукер, получив такой подарок, медленно отошел, все время кланяясь Бабуру. А тот обратился к Нуяну:

— Пускай бабушка ничего не знает.

— Таково и наше желание, мой амирзода, — развеселился Нуян и хитро подмигнул товарищам.

Все они были мальчишки. И все понимали, что такое мальчишеские тайны.

И почти все не любили уроков.

Бабур вспомнил, что сегодня у него урок с мударрисом[23]

, и настроение молодого мирзы опять испортилось.

2

Загородный дом внутри напоминал дворец — пышностью обстановки, обилием украшений, резными орнаментами на дверях. Бабура в этом доме интересовала только одна комната. И хоть его ждал мударрис, Бабур повернул к ней — к комнате, где хранились любимые книги. Позолоченные страницы, бархатные и кожаные переплеты, казалось ему, хранят дыхание великих поэтов. Бабур знает наизусть сотни и сотни бейтов — из Фирдоуси, Саади, Навои. Вот он достает «Фархад и Ширин» и мысленным взором видит живущего в далеком Герате Мир Алишера. Андижанский зодчий мулла Фазлиддин, что учился в Герате, рассказывал Бабуру, когда строил этот загородный дом, расписанный золотом айван и мраморный хауз, много удивительного о Мир Алишере. Зодчий привез из Герата копию изображения Навои, знаменитого изображения, сделанного знаменитым Бехзадом. И, узнав, какой большой интерес питает Бабур к великому поэту, зодчий подарил эту копию мальчику.

Бабур достал рисунок из толстого тома «Фархад и Ширин» и заложил его в тетрадь записей своих уроков по шариату.

Пора было идти на этот урок.