Звёздные прыгуны (СИ)

    - Молодец, молодец, а еще?

    Рук не убавилось.

    - Д'арно.

    Худой черноволосый ученик бодро вскочил.

    - Капсулы Невидимости!

    - Что такое Капсула Невидимости?

    - Ну... - черноволосый взъерошил затылок, - это капсула...

    Сидящая позади отвечающего симпатичная девочка горячо зашептала в худую спину.

    - Ассанта, может, ты хочешь ответить?

    Девочка поднялась.

    - Это нерастворяемая оболочка из полимерных материалов, содержащая небольшую часть, в учебнике написано - крупинку Камня Перемещения. Капсула вводится в тело агента.

    - Д'арно, ты скажешь нам, зачем это делается?

    - Ну... это, чтобы не нашли его...

    - Вот именно - не нашли! - преподаватель поднял худой палец. - Как вам известно, идет война! Война с Повстанцами!

    - Вы говорили, это... конхронтация, - напомнил тонкий голосок с галерки.

    - Одно и то же! - отрезал преподаватель. - Каждый член Гильдии, каждый агент - потенциальная мишень. Особенно - Совет. Их можно обнаружить, просто представив и прыгнув при помощи Камня Перемещения. А если в это время, он спит? Беспомощен? Капсулы Невидимости - временная, но необходимая мера. До полной победы Гильдии. Да будет вам известно, подобные капсулы - контейнеры с частичками Камней вмурованы в стены комплекса Гильдии, того самого, где мы находимся.

    Класс дружно завращал головами, словно надеясь разглядеть легендарные Капсулы.

    - Для чего это делано - догадайтесь сами.

   1.

   Час, день, год, тысяча лет.

   Голые стены. Серый, без зазубрин, изъянов, словно отполированный, камень. Шестиугольник неизменно голубого неба. Ни облака, ни дождя, ни звезд, ни ночи - день, неизменно светлый, ясный, растянутый до бесконечности день. Будь проклят день!

   И тишина.

   Давящая на уши, оглушающая сильнее любого крика. Будь проклята тишина!

   Будь прокляты соты!

   Будь проклята эта планета!

   Будь проклята... жизнь!

   Жизнь, почти бесконечная, разбитая на промежутки возвращающегося времени.

   Агасфер - вечный жид, тебя наказали бессмертием. Раньше я думал: какое же это наказание? Только сейчас до меня дошла вся мудрость и жестокость богов.

   Час, день, год, тысяча лет.

   Сколько я уже здесь? Имеет ли значение слово сколько?

   Там, здесь, за стеной, за стенами - братья по счастью, счастью вечной жизни - узники бессмертия.

   Счастливцы.

   Ваши стоны, ваши мольбы, ваши проклятия не долетают моих ушей. Вы рядом и далеко. Возможно сейчас, в эту самую минуту, вы скребете камень кровавыми ногтями, в тщетной надежде добраться до такого же узника, или теми же ногтями рвете себе вены, забрызгивая соту - место награды и проклятия - каплями жизни в напрасной, или оправданной надежде вырваться, разорвать этот круг.

   Скоро, возможно, очень скоро, я последую вашему примеру.

   Уже сейчас - вены, пульсирующие синие жилки притягивают меня, как манит заблудшего в подземелье солнечный свет, как глоток воздуха - утопающего, как влага - умирающего от жажды.

   Как смерть пытаемого.

   Час, день, год, тысяча лет.

   Голод, жажда, телесные муки мне неизвестны. Почти неизвестны. Поначалу, в первые промежутки, или циклы, они еще доставляют хлопоты. Становясь вечными спутниками, ты перестаешь обращать на них внимание, воспринимаешь, как должное, обыденность; как эти стены, это небо, этот вечный день.

   Муки?

   Что они в сравнении с мукой вечности, безысходности, бессилия что-либо изменить или нарушить. Нет, нет, муки - благо! Благо разнообразия, слабого подобия рисунка на неизменном камне вечности.

   Час, день, год, тысяча лет.

   Они летят, и ты летишь, уставившись вверх - небо. Почти тщетная, почти оправданная надежда увидеть там, на голубом холсте, на краю жизни и вечности, хоть мельком, хотя бы тень, обрывок... процессии. Новая судьба, новый призрак сот - живя, мы уже давно не живые, разнообразие в бесконечном течении вечной жизни.

   Хотя бы мельком, тень, обрывок...

   Это кажется очень важным.

   Сколько бы времени не заняло.

   Время у нас, у меня есть.

   Час. День. Год. Тысяча лет.

   Я почти решился.

   И синие жилы виделись вратами рая, а обломанные ногти золотыми ключами, кожа - привратником, а красная влага - божественным светом.

   Умом, не утратившим способность рассуждать краешком сознания, я понимал - все проходят сквозь это. Некоторые выдерживают, выдерживают, чтобы по прошествии времени вновь вернуться к вратам подрагивающих жилок.

   Открой, отвори, отверзни... ты там. Где там? Все равно, только бы не здесь.

   Я... решился.

   Синие жилы - врата, обломанные ногти - ключи, кожа - привратник, красная влага - свет.

   Выход - вот он!

   Чу.

   Тень легла на вытянутую руку. Тень? Здесь!

   Бес безумия прилетел любоваться делом рук своих. Ангел смерти явился препроводить в царство забвения. Сейчас, сейчас, я скоро. Ногти царапают привратника, пытаясь добраться до врат, тот сопротивляется, нехотя сдавая позиции, и первые капли божественного света кропят плащ стража.

   Сейчас, сейчас, я скоро, не улетайте, подождите, еще минуту.

   Дуновение ветра, шелест за спиной.

   Я уже, уже, почти!

   Света становится больше, вот она - створка врат!

   Тяжелые ладони легли на плечи.

   Сейчас, сейчас...

   Рука - грубая, загорелая, с силой отрывает мою от расцарапанной раны.

   Нет. Нет! Куда? Я же почти... Что вы делаете?!