Звездный час по тарифу

Лизонька захотела подняться, но не смогла, словно неведомая сила удерживала ее на полу. Раздался треск, столб, в который превратилась старуха с котами, засиял призрачным зеленоватым светом, на потолке всеми цветами радуги воссияла точка, которая с каждым мгновением разрасталась. Лизонька уже не знала, явь ли это или видение.

– Сдохни-сдохни-сдохни-сдохни, старый черт!

Шаги за спиной стихли. Лизонька чувствовала, что рядом с ней стоит кто-то огромный и могучий. Этот некто шумно дышал, и Лизонька ощущала нестерпимое зловоние, которое заполняло комнату. Она боялась пошевелиться. Вдруг на плечо ей легло что-то тяжелое и косматое. Лизонька скосила глаза и увидела лапу, покрытую черным мехом, как у медведя, но гораздо больше, с длинными черными когтями. Она закричала и столкнула лапу с себя, а затем потеряла сознание.

Когда Лизонька пришла в себя, то увидела, что лежит на лавке. Видение (или явь?) исчезло – над ней склонилась старуха. Лизонька в испуге обвела комнату взглядом – исчезло и нестерпимое сияние на потолке, и красноглазая фигура в углу.

– Он принял наш дар, – сказала старуха с ехидной улыбкой. – Жди новостей!

Лизонька испытала дикий ужас, она подскочила с лавки и бросилась к двери. Коты бросились врассыпную, женщина вылетела в сени и побежала прочь, на улицу, где ее ждал экипаж.

По дороге домой она пыталась припомнить – произошло ли все то, чему она стала свидетельницей, на самом деле или только в ее воображении? Ведь зайдя в комнату, она почувствовала аромат сожженных трав – может быть, надышавшись курений, она вообразила невесть что? Или чудовище, которое приблизилось к ней из угла и положило на плечо косматую лапу, было реальным?

Лизонька ничего не рассказала мужу, сочтя, что он не только не поймет, но и будет постоянно попрекать ее этим бездумным, с его точки зрения, поступком. Самдевятов свято верил в силу технического прогресса, в церкви бывал только по воскресеньям, и то для того, чтобы себя показать и на других посмотреть, Библии не читал, а в колдовство и силы ада не верил, считая это предрассудками и легендами первобытных людей, восторгаясь теорией о происхождении видов мистера Чарльза Дарвина и политэкономической критикой герра Карла Маркса.

Через неделю Лизонька получила письмо от одной из старших сестер. Та сообщала, что старый граф Белогорский внезапно скончался два дня назад – Порфирия Порфирьевича обнаружили мертвым в саду. Он лежал, уткнувшись лицом в землю. Врачи констатировали обширный инфаркт, что вполне естественно – старику было за семьдесят, и он налегал на спиртное.

Лизонька срочно выехала в родное поместье, желая успеть на погребение папеньки. Самдевятов отказался сопровождать ее, сославшись на то, что не может отлучиться из Петербурга. Лизонька успела вовремя – когда ее коляска подъехала к крыльцу особняка, гроб с телом графа как раз выносили.

Едва Лизонька ступила на землю, как произошло непредвиденное – один из гробовщиков оступился, и гроб едва не упал. По толпе крестьян, которые пришли проводить в последний путь своего бывшего хозяина, пролетел встревоженный гул. Лизонька услышала:

– Плохой знак!

Кто-то добавил:

– И все произошло, когда приехала молодая барыня...

Порфирия Порфирьевича отпевали в старой покосившейся церквушке, которая примостилась около старинного кладбища, где покоились практически все представители графского рода Белогорских.

Лизонька, стоявшая у гроба, была одурманена песнопениями, монотонным чистым голосом священника, ароматом горящих свечей и ладана. Она любила папеньку, но не ощущала потери. Старик лежал в гробу – бледный, с заострившимся носом и сцепленными на груди руками. Лизонька время от времени посматривала на графа и вспоминала посещение ворожеи. Та наслала порчу на папеньку, а спустя всего несколько дней он умер. Случайность это или между этими событиями имеется связь?

Лизонька слышала шепот за своей спиной, находившиеся в церкви люди, в основном крестьяне и мелкопоместные дворяне-соседи, тихонько переговаривались, и молодая женщина не сомневалась, что темой их пересудов является она. Лизонька разительно переменилась за те два года, что жила в Петербурге и не виделась с папенькой. Из взбалмошной, наивной девицы, головка которой была вечно забита волшебными сказками и несбыточными желаниями, она стала уверенной в себе, вальяжной и одетой по последней моде столичной дамой.

Заупокойная служба завершалась, и Лизонька подошла к гробу, чтобы одарить папеньку последним поцелуем. Лизоньке стало невыносимо горько, она склонилась над облаченным в старинный, шитый золотом военный мундир и вдруг отпрянула с громким криком.

Правое веко трупа внезапно распахнулось, обнажая мутноватый кровавый глаз. Лизонька перекрестилась, к ней заспешил старенький седой доктор, который принимал роды у ее матери и был ангелом-хранителем всех дворянских семейств в уезде последние сорок пять лет. Лизонька дрожащим голосом, удерживая около глаз батистовый платочек, спросила, что произошло. Доктор успокоил ее: