Звездный час по тарифу

Ксения не могла понять, отчего от нее требуется сидеть за столом и слушать длинные и нудные монологи гувернанток, когда стоит такая чудесная погода! Частенько она, не ставя никого в известность, отправлялась на берег океана и, отыскав укромное местечко, раздевалась и бросалась голышом в теплую соленую воду. Узнай о ее проделках Елизавета Порфирьевна, Ксения оказалась бы под домашним арестом на целый год.

Прошел год. Самдевятов пропадал день и ночь в конторе, редко появляясь дома. Федор Архипович пополнел, на местный манер отпустил бородку и длинные волосы, сменил гардероб. Дела у филиала банка, который он возглавлял, шли как нельзя лучше. Самдевятов сносно говорил по-испански, щедро поощрял инициативу подчиненных и не скупился на подарки отцам города. Раз в месяц он закатывал приемы, поражая всех «русским хлебосольством»: это помогало ему привлекать новых клиентов.

Самдевятов не жалел денег, в их особняке появились новые и весьма дорогие вещи. Елизавета Порфирьевна не смогла найти общий язык с дамами из Эльпараисо, считая их всех зазнайками и дурнушками и при каждой удобном случае припоминая, что она – дочь графа. Ее любимым занятием стало посещение антикварных лавок и аукционов, где она, не обращая внимания на цены, скупала мебель и раритетные предметы искусства.

Вилла, в которой обитало семейство Самдевятовых, постепенно превращалась в небольшой дворец. Елизавета Порфирьевна скупала туалеты последней парижской моды, хотя красоваться в них на балах и приемах у нее не было возможности. Ксения знала, что мама проводит большую часть времени у себя в комнатах, где методично сортирует драгоценности или наряды, примеряет их у зеркала и снова снимает.

Однажды Федору Архиповичу донесли трагическую весть – садовник, который ухаживал за парком около их особняка, наступил на ядовитую змею, та его укусила, и он скончался. Более всего Елизавету Порфирьевну обеспокоил вопрос: кто же будет ухаживать за садом? Матушка устроила настоящее состязание среди претендентов на эту должность. Одного за другим она отвергала мулатов и негров, вздыхая и бранясь. В газетах дали объявление: «Богатое русское семейство ищет садовника».

Прибежав домой после очередного купания в океане, Ксения услышала голос Елизаветы Порфирьевны – та строго допрашивала нового кандидата в садовники, но делала это отчего-то по-русски.

– Итак, милейший, расскажите-ка мне, где вы работали? И есть ли у вас рекомендации? Учтите, что без рекомендаций вы не сможете получить это место! Мы – уважаемое семейство, работать на которое – гордость для любого из слуг!

Ксения заглянула в зал, где шел форменный допрос новой жертвы. Елизавета Порфирьевна, как всегда, в роскошном и дорогом платье, восседала в кресле и сурово взирала на человека, который переминался с ноги на ногу. Ксения остолбенела – это был Иван Иваныч Шадрин, отец Алешки. Ксения часто думала о мимолетном знакомстве на «Посейдоне», понимая, что больше они никогда не столкнутся. Она никак не могла забыть поцелуя, которым наградил ее мальчик.

И надо же, отец Алешки, великан Иван Иваныч, сам нашел дорогу к ним в особняк! Борода по-прежнему воинственно топорщилась, а правый глаз прикрывала повязка. Ксения затаилась, слушая, какое решение примет maman.

Иван Иваныч пробормотал, что у него имеется большой опыт садоводства, и начал уверять Елизавету Порфирьевну, что в России он только этим и занимался. Ксения понимала – наверняка ему нужно получить это место. И если он станет работать у них садовником, то она снова увидит Алешку!

– Вот что, милейший, – прервав Ивана Иваныча, заявила maman, – я вижу, что вы ничегошеньки не понимаете в садоводстве, хотя пытаетесь уверить меня, что большой дока в этом деле. Поэтому я вынуждена вас разочаровать...

Елизавета Порфирьевна поднялась из кресла, давая понять, что аудиенция окончена. На Ивана Иваныча было жалко смотреть. Он просительным голосом произнес:

– Сударыня, мне очень требуется это место! Я должен кормить семью. Поверьте, я справлюсь! Вы будете довольны моей работой!

Елизавета Порфирьевна ненавидела, когда ее начинали упрашивать. Она бросила:

– Надеюсь, что вы найдете выход самостоятельно, милейший. Было чрезвычайно приятно познакомиться с вами!

Шурша шелками, матушка удалилась. Иван Иваныч, понуро повесив голову, побрел к выходу. Ксении стало до слез жаль его. Но более всего она жалела, что матушка оказалась такой упрямой. Ведь если Иван Иваныч не получит место садовника, то она никогда больше не увидит Алешку! Она бросилась вслед за одноглазым великаном и настигла его на крыльце. Иван Иваныч, горестно вздыхая, чертыхался:

– И какого лешего приперлись мы в эту Коста-Бьянку? Уф, ну и людишки тут! Ведь видит эта мегера, что я – русский, так нет, не дала же места! Чтобы ей пусто было, старой козлице!

Ксения, не выдержав, прыснула. Иван Иваныч обернулся и, заметив девочку, смутился.

– Это я так, сударыня, не думайте, что со зла... И матушку вашу понимаю... И претензий к ней не имею. Эх, ну и жизнь!