Звездный час «Весты»

Прошли каменный форт слева по борту на Константиновском мысу, Володя заметил, что в его амбразурах стоят орудия. За ним, на том же северном берегу, открылся еще один. Но если первый, вытянутый и по форме напоминавший подкову, как бы припал к воде, сторожа бухту, то второй, Михайловский, был солидной двухэтажной длинной постройкой с двумя небольшими башнями по сторонам. В бинокль было видно, что от Константиновского форта к северу вдоль берега тянутся земляные батареи. Заметны были длинные стволы орудий береговой обороны.

Корабли подошли к мысу на южном берегу, покрытому циклопическими развалинами. Володя догадался, что это — остатки форта, взорванного во время Крымской войны. За мысом открылась другая, меньшая бухта, перпендикулярная главной. По ближнему к ним берегу тянулись пирсы, на противоположном виднелось адмиралтейство.

«Веста» миновала пристань, от которой поднималась широкая лестница, замкнутая колоннадой. К ней вплотную стоял двухмачтовый «Владимир», за ним — уже ставший знаменитым «Великий князь Константин». Пока проходили мимо и швартовались, все с любопытством на него посматривали. С виду в этом пароходе не было ничего замечательного — большой, несколько грузных очертаний трехмачтовый корабль с длинным бушпритом, высоким ютом и трубой. Орудий было так мало, что они не бросались в глаза, но зато сразу было видно четыре окрашенных в зеленый цвет паровых катера, стоящих по бортам парохода, по два на каждом. Володя Яковлев успел прочесть их названия на обращенном к «Весте» борту: «Чесма» и «Синоп». Викторов сказал ему, что два других называются «Наварин» и «Минер».

«Веста» стала к пирсу сразу же за «Константином», за ней — «Ливадия». После окончания швартовки (концы заводили за торчащие из пирса старинные орудия, служившие кнехтами) офицеры с понятным нетерпением ожидали приказаний. Всем хотелось нанести визит на «Константин» и ступить, наконец-то, на землю Севастополя, о котором все слышали с детства.

Старший офицер объявил, что команда в этот вечер остается на борту, свободные от вахты офицеры могут посетить «Константин», но отнюдь с пирса в город не удаляться и ждать дальнейших приказаний. Баранов отправился к командиру порта и помощнику начальника приморской обороны Севастополя контр-адмиралу Попандопуло — получить инструкции и разрешение поставить «Весту» в док для очистки и окраски подводной части.

— У меня есть идея, — сказал Перелешин-младший после того, как Баранов, пройдя мимо выстроившихся у трапа офицеров, сошел на берег. Обращаясь к брату, он продолжал: — Дорогой Владимир, ведь ты, кажется, знаком с Макаровым?

— Не так чтобы очень коротко, но знаком, — согласился старший офицер.

— В таком случае, господа, я предлагаю от имени всей кают-компании просить Владимира Платоновича отправиться на борт «Константина» и пригласить к нам на ужин капитана корабля и командиров всех минных катеров. Очень хочется послушать об их боевых делах, ведь согласитесь, что до сих пор ничего подобного не было, а сообщения печати так скудны!

Перелешина горячо поддержал сначала его коллега — минный офицер, лейтенант Жеребко-Ротмистренко, а потом и остальные.

Однако старший офицер колебался:

— А у себя ли он?

— Так пошлем вестового, пусть спросит.

Вестовой вернулся и сообщил, что командир «Константина» на борту. Владимир Платонович одернул сюртук, как-то особенно прямо и чопорно поставил козырек фуражки, строгим взглядом обвел своих подчиненных, которых он с высоты своих тридцати с лишним лет считал легкомысленными юнцами, и решительно спустился по трапу. Ему тоже очень хотелось увидеть Макарова и говорить с ним.

Капитана «Константина» он застал в его каюте за какими-то бумагами. Узнав Перелешина и любезно ответив на его приветствие, Макаров сразу же и без церемоний принял приглашение и объявил себя к услугам офицеров «Весты».

— К сожалению, — сказал Макаров, — командиров катеров сейчас нет на борту — сошли на берег.

В кают-компании его появление вызвало настоящий фурор, все спешили быть представленными и пожать руку знаменитому лейтенанту. Церемонией искусно руководил старший Перелешин, подводя к Макарову офицеров строго по старшинству.

Завязалась беседа, Макаров расспрашивал о «Весте» и ее вооружении. Офицеры описали свой корабль, упомянули о приборах Давыдова. Макаров был заинтересован, но Михаил Платонович не дал ему углубиться в тему.

— Наше оружие на практике не проверено, мы ничего еще не достигли, — сказал он. — Другое дело вы, Степан Осипович, и ваш «Константин». Мы, конечно, читали в газетах о его подвигах, но хотелось бы услышать о них из ваших собственных уст.

— Какие там подвиги, Михаил Платонович, — отмахнулся Макаров, — ведь ни одного настоящего броненосца на дно не пустили. Результаы — только переполох!

— Но и это не мало, — возразил Жеребко-Ротмистренко, — благодаря вам турки не имеют ночью ни минуты покоя. Каждый корабль ограждают бонами, а их английский адмирал Гобарт-паша даже на ходу свои броненосцы какими-то юбками из металлических сетей окружает, как я слышал.