Звёздный отпрыск

Без косметики и макияжа она выглядела в сумеречном свете как безгрешное ангелоподобное существо, замкнутое в своей совершенной красоте и отчуждённое от всего мирского. Молодая женщина словно сошла с полотна одного из величайших мастеров Высокого Возрождения Джорджо Барбарелли да Кастельфранко, более известного как Джорджоне. Лёжа на спине, закинув правую руку за голову, а кистью расслабленной левой руки прикрыв низ живота, Сирена приняла позу обворожительной юной венецианской натурщицы, запечатлённой им в образе «Спящей Венеры», не ведающей во сне о наготе, как не ведала о ней Ева до грехопадения. Геракл невольно залюбовался плавными линиями дышащего целомудрием, мягко круглящегося золотистого тела. Её прекрасное лицо, как и лицо богини, хранило безмятежно-ясное выражение. Светлый лоб, спокойно изогнутые брови, мягко опущенные веки закрытых глаз, прекрасный строгий рот создавали образ непередаваемой словами незапятнанной телесной и нравственной чистоты. Левая рука полностью закрывала татуировку на лобке – единственный диссонанс, способный нарушить материализовавшийся живописный идеал единства физической и духовной красоты, который достижим только тогда, когда ясный незамутнённый дух живёт в совершенном теле.

Будучи прирождённым эстетом, Геракл медленно окинул восхищённым взглядом неподвижную фигуру с головы до ног, упиваясь безупречной красотой линий и не испытывая ни малейшего вожделения, словно турецкий евнух или модный итальянский кутюрье. В комнате приятно веяло утренней прохладой, покрывшей голое женское тело зябкими мурашками.

«Бедняжка, ей, должно быть, холодно», – подумал Геракл и заботливо по-отечески укрыл напарницу сползшим одеялом, как будто придерживался нетрадиционной ориентации и не имел ничего общего с неукротимым и ненасытным хищником, ночью безжалостно терзавшим её нежную плоть до полного изнеможения. Он решил не будить безмятежно спавшую красавицу, щедро предоставив ей выходной. Кто знает, какие суровые испытания ждут прелестную амазонку впереди.

Легко освободившись в туалете от всего лишнего, что могло помешать сосредоточиться в нужный момент, «6-й» наскоро принял душ, побрился и оделся так, чтобы не выделяться в городской толпе. Он захватил из России несколько комплектов экипировки: рабочий, ежедневный и парадный. В это утро бывший киллер предпочёл выглядеть скромно, облачившись в сильно потёртые джинсы и толстый свитер. Сверху одел старомодную кожаную куртку с множеством внутренних потайных карманов, вшитыми в подкладку пустой кобурой и специальным нано-технологичным футляром для охотничьего ножа. В таком наряде супермен стал похож на типичного безработного с парижской окраины, следовательно, не мог вызвать подозрений в криминогенных кварталах французской столицы ни у полицейских, ни у прохожих. Соответствующий образ дополнили старые истоптанные ботинки армейского образца с вмонтированными в подошвы выдвигающимися острыми, как бритвы, керамическими лезвиями и выцветшая велюровая кепка, купленная в середине восьмидесятых на распродаже эксклюзивных мужских головных уборов в модном бутике на улице Сент-Оноре.

Переложив из пиджака в куртку документы, деньги и мобильник, он бесшумно выскользнул в коридор. Кобура немного стесняла движения, но Геракл привык к этому служившему чем-то вроде талисмана обязательному для походного гардероба аксессуару, который всегда брал с собой в поездки, не расставаясь притом с набором стрелявших отравленными стрелами однозарядных авторучек и коробкой сигарет, заряженных пулями калибра 4,5 миллиметра. Однако заграничные шпионские «штучки» не шли ни в какое сравнение с разработанным в 1930 годах легендарным пистолетом отечественного производства. Профессионал легко мог раздобыть такой в любой точке планеты. Многократно проверенное в деле совершенное в своем классе орудие убийства с высокими боевыми и эксплуатационными качествами, простое в обращении и надёжное при ведении огня, обладало только одним недостатком – плохой фиксацией магазина, вследствие чего иногда бывали случаи самострела.

13-я линия парижского метрополитена, по которой из центра до недалёкого пригорода Сен-Дени можно добраться за полчаса, похожа на московскую Филёвскую линию, тоже раздваивается, и поезда идут в северном направлении по разным маршрутам. В отличие от всегда чем-то озабоченных, изнурённых зимним авитаминозом, бледных москвичей здесь в ранний час дремали в вагонах никогда не унывающие и жизнерадостные чернокожие парижане, возвращавшиеся в свои дома с Монмартра и Елисейских полей после ночных бдений.