Звездоплаватели (авторский сборник)

К Красным Землям отправились девять планеров. Они неохотно отдалялись от двух дорог, по которым уже сто веков следовали моторы и вдоль которых предки выстроили из необработанного железа огромные убежища с планетными резонаторами и большое число менее значительных станций. Обе дороги содержались в порядке. Так как моторы проходили по ним редко, притом их колеса были снабжены чрезвычайно эластичным металлическим покрытием, то содержание дорог требовало более надзора, чем труда. Железомагнетики там почти не показывались и разрушений от них было немного. Пешеход мог пройти целый день, почти не подвергаясь опасности. Однако все же делать слишком продолжительные остановки, а в особенности засыпать было неблагоразумно. Неоднократно в таких случаях люди теряли все красные шарики крови и умирали от анемии.

Девять посланцев ничем не рисковали. Каждый из них распоряжался легким планером, который мог поднять четырех человек. Так что если даже и случилось бы несчастье с двумя-тремя из аппаратов, и тогда экспедиция не потерпела бы никакого ущерба. Аппараты обладали почти идеальной эластичностью и строились с таким расчетом, чтобы выдерживать сильнейшие удары и не опасаться ураганов.

Мано летел во главе отряда. Тарг и Арва неслись почти рядом. Волнение молодого человека все возрастало. История великих катастроф, передававшаяся от поколения к поколению, не выходила у него из головы.

Последние пятьсот веков люди занимали на планете лишь строго ограниченные пространства. Призрак конца задолго предшествовал катастрофе. Уменьшение количества воды заметили уже в очень отдаленные эпохи — в первые века радиоактивной эры. Многие ученые предсказывали, что человечество погибнет от безводия. Но могли ли произвести подобающее впечатление такие предсказания на людей, которые видели снега, засыпавшие их селения, безграничные моря, плескавшиеся у их материков? Вода между тем медленно, но безостановочно убывала. Затем наступили страшные катастрофы. Человечество стало свидетелем чрезвычайных перемещений почвы. Землетрясения иногда в один день уничтожали по десять, двадцать городов и сотни селений. Образовались новые горные цепи, вдвое выше древних Альп, Анд и Гималаев; вода пересыхала с каждым столетием. Но вскоре эти страшные явления еще усилились. Значительные перемены замечались и на поверхности Солнца. Они отражались на поверхности несчастной планеты. Началась ужасная цепь катастроф, которые, с одной стороны, довели высоту гор до двадцати пяти-тридцати километров, а с другой истребили огромные массы вод.

Как известно, к началу этих планетных переворотов численность человечества достигла цифры в двадцать три миллиарда душ. Эта масса располагала неизмеримыми силами, которые она извлекала (подобно тому, как это в несовершенном виде практикуется и теперь) из протоатомов, и очень мало беспокоилась об убыли воды — до такой степени были усовершенствованы способы искусственной культуры питания. Человечество даже хвасталось, что скоро будет существовать при помощи химически вырабатываемых органических продуктов. И много раз эта старинная мечта казалась осуществившейся, но всякий раз странные болезни и быстрое вырождение истребляли подвергавшихся опытам людей. Пришлось держаться пищевых продуктов, известных человеку давно. Правда, эти продукты благодаря новым приемам земледелия и различным научным разработкам подверглись неуловимым переменам, так что на содержание человека требовались меньшие порции, и менее чем в четыреста веков пищевые органы подверглись значительному уменьшению, тогда как дыхательный аппарат развился пропорционально разрежению атмосферы. Последние дикие звери исчезли. Пищевые животные, сравнительно с их предками, выродились в подлинные живые растения. Они представляли собой безобразные яйцевидные массы, члены которых превратились в отростки, а челюсти, благодаря искусственному питанию, совершенно атрофировались. Только некоторые породы птиц избежали такого вырождения и достигли необыкновенного умственного развития.

Их кротость, красота и прелесть развивались с каждым поколением. Благодаря своему инстинкту, сохранившемуся у них более утонченным, чем у человека, они оказывали совершенно неожиданные услуги, в особенности ценимые в лабораториях.

В эту эпоху почти полного всемогущества человечество познало тревогу существования. Великолепная таинственная поэзия умерла. Простой жизни больше не было. Не было больше и огромных, почти свободных пространств — лесов, полей, болот, степей, залежей, которыми так изобиловала дорадиоактивная эпоха. В то время самоубийство превратилось в самую опасную болезнью человечества.