Звездунец

На следующий день мы со Славой поехали в океанариум. Добираться решили на такси, так в столице проще. Ну вот, теперь и отсутствие свободного пространства напрягает, как и обилие людей. Погода выдалась сухой, поэтому сама прогулка по ВДНХ тоже вписалась в разряд удовольствий. После собирались отправиться куда-нибудь еще – возможно, Слава не стал брать машину скорее по той причине, чтобы ни в чем нас обоих не ограничивать.

Бродить среди исполинских аквариумов было вдохновляюще, очень бирюзово и красиво. Странное дело, но я раньше ни разу не добиралась до этого места – как у любой коренной москвички, просто ноги не дошли, потому что «мы-то всегда успеем». Но зря я тянула, поскольку размах выставки впечатлял.

Мы остановились под стеклянным потолком, чтобы в очередной раз полюбоваться видами. Справа засеребрилась суетливая стая мелких рыбешек. Слава только тогда подал голос – его, кажется, зрелище тоже привело в восторг:

– Почему-то именно сюда захотелось заглянуть. Здесь можно частично поностальгировать по тропикам.

– Ага, – судорожно выдохнула я, рассматривая коралловый риф. – Хотя мы там с тобой плавали только один раз, а с аквалангами погружаться нам Дмитрий Алексеевич запрещал. Сейчас жалею, что мы были такими послушными!

Слава пожал плечами:

– Ну, он заботился о себе, заботясь о нас. Часто перестраховывался, но как-то сложно его винить – меня мама в пятилетнем возрасте так не опекала, как этот назойливый мужик.

Я рассмеялась и потянула его за рукав дальше, чтобы поближе разглядеть акулу. Растолкала любопытных детишек возле стекла и тихо завизжала от восторга. Слава остался в стороне, как будто все еще опасался быть заподозренным в неуместной радости – у него имидж от этого треснет.

Мы шатались там не меньше двух часов. Я решила сделать снимки, но в последний момент передумала. Некоторые моменты с острова вспоминались наиболее остро: и как раз ни один из них не был заснят на фото или видео. Лучше уж раствориться в моменте и тащить Славу от одной эмоции до другой, надеясь, что хоть одна осядет в его безразличной душе надолго.

– Это там крокодил?! – я тыкала пальцем в сторону. – Он спит или сдох? Во, он лапой дернул, ты видел? Какая очаровательная мерзость, глаз не отвести от этого чудовища!

– Согласен. И я сейчас не про крокодила.

Рассмеялась, ведь уже успела привыкнуть к его сомнительным комплиментам.

– Я на самом деле счастлива, что ты не потерялся. Не представляешь, как была рада услышать твой голос, – призналась я в порыве наплыва восторженных чувств. – После возвращения жизнь стала какая-то блеклая.

– Это зависимость, Свет. Популярность – точно такая же наркомания, как и любая другая. Даже у нас с тобой нет против нее иммунитета.

Подумав, я возразила:

– А по-моему, нам очень повезло друг с другом – один из нас постоянно страхует другого от звездных закидонов. Чаще всего это был ты, но я просто не успела проявить свои страховочные способности!

Мимо нас пронеслась толпа галдящих китайцев. И чтобы они не снесли меня с ног, задавив численностью, Слава перехватил меня за руку и дернул на себя. Прижал за талию, наклонился к лицу и отчетливо произнес:

– С этим не спорю. Тогда нам остается только начать встречаться.

Китайцы зачем-то побежали обратно, все так же оглушительно шумно. Но, к сожалению, я фразу Славы расслышала – поэтому замерла и глупо выдавила:

– Че?

Слава выпрямился, но мое обмякшее тело из рук пока не выпустил. Просто пояснил:

– Я говорю, нам надо встречаться чаще, чтобы сгладить период адаптации. Можем как-нибудь в Третьяковку сгонять. Ты знаешь, я от искусства далек, но ради разнообразия иногда можно.

– Можно… иногда… – Я осторожно отодвинулась от него и смягчила момент легкомысленной улыбкой: – Слава, мы с тобой так долго изображали парочку, что почти ею стали. Ишь, как ты меня ловко перехватил! Тренировки Дмитрия Алексеевича даром не прошли, – я нервно хмыкнула.

– Да, именно поэтому я тебя и перехватил, во славу Дмитрия Алексеевича. – Слава задрал лицо вверх и уставился на лениво текущую в толще воды длинную рыбину. – Света, кажется, одному из нас пора прекращать тупить. Или второму выражаться яснее.

Я отступила еще на шаг, погружаясь в отчетливое волнение. Даже мой голос слегка захрипел:

– Так и выражайся яснее!

– Хорошо. Но не сегодня. Все это рыбное изобилие навевает аппетит. Поехали пожрем где-нибудь?

А ведь он не в первый раз это проворачивал – неожиданно менялся, вставлял шутку или грубое слово, тем самым отвлекая меня. И я не хотела прямо сейчас расставаться! Да у меня аллергический чих начинался, стоило представить себя снова в своей скучной комнате без его компании! И еще… еще я уже почти четко осознавала, что очень скоро между нами все испортится – будет сказано нечто такое, после чего придется принимать решение. А это означало, что каждая оставшаяся минута до этого взрыва становится бесценной.