Звезды против свастики. Часть 1

Вперив в коллегу ужасающий взгляд, медленно поднимался из-за стола Шарабарин, опираясь на кулаки. По мере того как сам он рос «смотрящий» в ужасе вжимался в стул становясь все ниже и ниже. «Ты что, охренел?! – зловещим шёпотом поинтересовался Шарабарин. – Ты каким местом думал, когда намечал к вербовке дочь Секретаря Госсовета СССР? Ты что, не понимаешь своей тупой башкой: за неё не только тебя, всех нас порвут на британский флаг!» – «Я… – проблеял гебист» – «Ты – головка от ДВС! – вскричал майор. – И больше ты никто! Твоё счастье, что я первым увидел ЭТО, – майор ткнул пальцем в дело. – В общем, так. Я эту папку изымаю, чтобы уничтожить, тебе я столь ответственное дело поручить не могу. На твою же долю остаётся грамотно промолчать о содеянном, ты понимаешь, вошь тифозная?!» – «Так точно», – заикаясь через букву, пролепетал «смотрящий». – «Надеюсь, что «так», – кивнул Шарабарин. – А ещё больше надеюсь, что «точно»!»

Папку майор сжёг сразу после того, как определился с местом на своей грядке, которое уготовил для Анны-Марии Жехорской.

* * *

Размолвка с отцом, глупая ссора с Глебом… Машаня убегала от чёрных мыслей, погрузившись с головой в учёбу. Вот и теперь она, не разбирая дороги, мчалась с кучей книг в библиотеку. Столкновение с неожиданно возникшим препятствием было разрушительным. Книги полетели на пол, а самой Машане не дали повторить их путь лишь подхватившие её сильные руки. Красавец в штатском, в котором Машаня без труда различила военного, смотрел на неё с обезоруживающей улыбкой. Не на ту напал!

– Пустите меня! – Машаня сердито вырвалась из чужих рук, присела на корточки, стала собирать книги.

Мужчина присел рядом, подавал книги.

– Спасибо! – Машаня выпрямилась, голос девушки звучал сердито.

– Анна-Мария Жехорская?

«А голос у него ничего, приятный» – Да.

– Майор государственной безопасности Шарабарин. – Перед носом изумлённой Машани возникли раскрытые корочки, в которые она и не пыталась вглядеться. – Мне нужно с вами поговорить.

«Интересно, он в курсе, с кем разговаривает?» – Хорошо. Только я сначала отнесу книги в библиотеку, потом у меня ещё две пары, ну а затем я вся ваша!

– Хорошо, – кивнул майор. – Я подожду.

«Видимо, всё-таки знает. Тогда ещё интереснее…»

* * *

«Да он меня вербует! – поняла, наконец, Машаня. Он. Меня. Офигеть!»

– Довольно! – голос девушки звучал твёрдо и в какой-то мере властно. – Разговор мы продолжим в кабинете председателя КГБ!

Ни тени испуга на лице майора. Лишь обида и разочарование:

– Воля ваша, Анна Михайловна! Только зачем вы так? Я думал поговорить с преданной нашему общему делу молодогвардейкой, а вы включили папину дочку…

Ушат холодной воды произвёл бы на Машаню меньшее впечатление. Она невольно схватилась за щёки, чувствуя, как они краснеют.

– Очень жаль, что наша беседа прервалась таким образом, – продолжил майор. – Буду ждать продолжения в кабинете Николая Ивановича. Честь имею!

Майор чётко повернулся и пошёл прочь.

– Подождите!

Майор остановился.

– Вернитесь.

Он вернулся. В его взгляде читалось, кажется, сочувствие.

– Я вас слушаю.

– Извините меня, товарищ…

– Шарабарин.

– Товарищ Шарабарин. Я повела себя неправильно. Только и вы поймите, я совсем не подхожу для вербовки…

Машаня замялась, не зная как закончить. Майор пришёл ей на помощь:

– Не подходите для вербовки столь малозначительной фигурой, как я. Это я понял. Простите.

– Это вы меня простите, – Машаня прижала руки к груди. – Если я чем-то могу…

– Можете, – улыбнулся майор, – если согласитесь, чтобы я вас угостил мороженым.

Машаня хотела отказаться, но побоялась вновь быть непонятой, и согласилась.

* * *

Чего-то Шарабарин в этой девушке определённо не понимал. Девка не баба, так просто не даст – это понятно. Но и до простого поцелуя дело никак не доходит. А ведь он ей интересен, но, видно, как-то не так, раз она его даже по мелочам динамит. Всё, придётся рисковать. Ломать целку, а там будь что будет! Главное – обставить дело так, будто всё случилось по обоюдному согласию.

Зачем она согласилась на эту поездку? Машаня много раз задавала потом себе этот вопрос, и пришла к выводу, что Шарабарин взял её на жалость. К тому роковому моменту она уже чётко определилась: любовь – это не про них. И майор, как ей показалось, прочёл этот приговор в её глазах, потому как его собственные глаза сделались точь-в-точь как у собаки, попавшей у хозяина в немилость. Тем не менее он предложил: «Поедем на нашу базу. Там завтра выходной, почти все курсанты будут в увольнении. Отдохнём без помех, заодним посмотришь, от чего в своё время отказалась». И она уступила, считая, что делает это в последний раз.

Генерал-инспектор Абрамова искала Машаню. Дома дочи не оказалось, может, в университете? Там ей сказали что, да, занятия в группе Жехорской идут, но Анна-Мария на них отсутствует, и добавили: это для неё не характерно.

К застывшей в задумчивости Ольге подошёл человек, в котором она сразу опознала гебиста.

– Вам чего? – не очень дружелюбно осведомилась Абрамова.