Звезды против свастики. Часть 1

Тот представился тутошним куратором от ГБ, и кратко изложил историю своей неудачной попытки вербовать Машаню. Ольга выслушала исповедь, молча думая себе: «Неужели он не понимает, что этим признанием ставит крест на своей служебной карьере? Да нет, должен понимать. Он, конечно, дурак, но не до такой же степени? Значит, есть причина, которая толкает его на столь рисковый поступок». Об этой причине она его в лоб и спросила…

Выяснить, где теперь майор Шарабарин, оказалось не так уж и сложно. А узнав ещё и с кем, Ольга заторопилась к машине. Но прежде она позвонила Судоплатову, с которым вместе прибыла в командировку, и попросила прислать к учебной базе машину с двумя толковыми сотрудниками.

«Что-то случилось, Ольга Владимировна? – спросил Судоплатов. «Пока ничего, но есть нехорошее предчувствие, что вот-вот случится», – сказала Ольга. «Всё сделаю!» – тут же ответил Судоплатов.

Узнав на КПП, в каком помещении находится майор Шарабарин, Ольга, прихватив людей Судоплатова, устремилась туда. Как мы уже знаем – не опоздала…

Через несколько дней в Петроград наведался Николай Ежов, в том числе и для того, чтобы встретиться с Машаней…

Разведёнка (игра разведок)

Сдав успешно ГОСы и получив диплом юриста, Анна-Мария получила назначение в Главную военную прокуратуру СФРР.

Оставшееся до начала трудовой деятельности время девушка решила провести в Москве, имея твёрдое намерение помириться с отцом и Евгенией. Рождение племянника она сочла вполне подходящим поводом, чтобы навестить отцовский дом, не потеряв при этом лицо. В отношении отца её планы осуществились просто: Михаил Макарович тяготился размолвкой и легко принял блудную дочь в отцовские объятия. К тому же он не был посвящён в историю с Шарабариным. Не была посвящена в неё, как казалось, и Евгения, но с ней дело к прочному миру как-то не шло. Впрочем, отец был рад и установившемуся между женой и дочерью перемирию, а вот Машаня сдерживалась с трудом. В первую очередь её раздражало то, как легко эта почти её ровесница вписалась в роль жены отца и хозяйки дома, уверенно потеснив с этой позиции саму Машаню. Конечно, рождение наследника было ей в помощь, но как же быстро она оправилась после родов!

Нетерпимость со стороны Машани, которая нет-нет да и прорывалась напоказ, Евгения переносила стоически, с видом умудрённой опытом женщины, что ещё больше раздражало падчерицу. Когда отец укатил в краткосрочную загранкомандировку, Машаня решила: хватит, сегодня же вечером выскажу этой лицемерке прямо в лицо всё, что про неё думаю!

А вот фигушки, ничего не вышло. Вечером, придя с работы, Евгения с виноватым выражением лица объявила о том, что у неё тоже образовалась срочная командировка в Киев. «Поезд рано утром, – объяснила она и попросила: – Ты меня не отвезёшь на вокзал?» – «Конечно!» – это всё, что сказала, глядя прямо в лицо Евгении, Машаня.

* * *

Поблёскивая в лучах восходящего солнца массивным хромированным бампером, уверенно вписывалась в повороты пустынных в этот ранний час московских улиц престижная «Москва Премиум» (Хотя любой разбирающийся в технике житель Североамериканских Соединённых Штатов съел бы шляпу за то, что никакая это не «Москва», а самый что ни на есть «Buick Century», настолько эти два автомобиля схожи). За рулём авто сидела сильно раздражённая Анна-Мария. Источник её раздражения находился (вернее, находилась) на заднем сидении и усиленно подливала масла в огонь.

– Ну как же так, Анюточка, ты теперь совсем взрослая, а продолжаешь выплёскивать на меня свои детские обиды, да ещё при отце. Его-то хоть пощади!

– Хорошо, «мамочка», – сквозь зубы ответила Анна-Мария, – его я, так и быть, пощажу!

– А мне, стало быть, пощады от тебя ждать не приходится, – вздохнула Евгения. – И прекрати называть меня «мамочка», мне это не нравится.

– А мне не нравится, когда меня называют Анюточка, – парировала Анна-Мария. – И что?

– Ладно, буду звать тебя иначе, – согласилась Евгения. – Скажи, как?

– Да никак! – взорвалась Анна-Мария. – Неужели ты до сих пор не поняла: единственное, чего я действительно хочу, так это чтобы ты не обращалась ко мне никогда, и ни по какому вопросу!

Анна-Мария повернула голову в сторону заднего сидения, чтобы выплеснуть последнюю фразу прямо в лицо побледневшей Евгении. Именно в этот момент автомобиль ударился обо что-то левой стороной и вильнул. Анна-Мария, удержав рвущийся из рук руль, одновременно вдавила до отказа педаль тормоза. Машина, обиженно визжа тормозами, как собака, которой любимый хозяин ненароком прищемил хвост, проскользнула ещё несколько метров и остановилась. Поскольку установленную скорость движения Анна-Мария не превышала, то и удар грудью о руль получился несильный, но дыхание на несколько секунд перехватило.

Придя в себя, Анна-Мария повернула голову назад. В том же направлении смотрела и Евгения, которая, судя по всему, от резкого торможения пострадала ещё меньше.

От увиденного Анне-Марии едва не сделалось дурно. На асфальте неподвижно лежал человек, которого – о чём нетрудно догадаться – она только что сбила машиной.