Звезды против свастики. Часть 1

…Орденом Красной Звезды – командира мотострелковой роты 541-го мотострелкового полка, гвардии старшего лейтенанта Ежова Петра Николаевича.

* * *

Сообщение ТАСС.

Сегодня, 20 мая 1941 года, силами Особой ударной группы войск началась совместная войсковая наступательная операция Западного и Юго-Западного фронтов…

* * *

Эскорт, состоящий из трёх внедорожников, обгонял колонну крытых брезентом грузовиков. Шофёр переднего джипа то и дело подавал звуковой сигнал, заставляя тяжёлые машины уклоняться в сторону, оставлять для проезда командирских автомобилей более ровную часть дороги. Шофёры грузовиков, нехотя, наверняка при этом матерясь, но место уступали. Их можно понять. Дорога и так узкая, чуть что – и слетишь на обочину, а там всё изрыто гусеницами танков, БМП и прочей ползучей техники. Сейчас, правда, танков не наблюдалось. Так то ещё хуже: вытаскивать увязшие в чёрной жиже машины придётся своими силами.

Слева от дороги показались обгорелые развалины, возле которых копошились люди. «Погранцы заставу восстанавливают» – подумал Абрамов. В подтверждение его мыслей, как только внедорожник въехал на мост через небольшую речушку, сопровождающий из штаба ОУГВ сообщил, повернув голову с переднего сидения;

– Граница, товарищ маршал!

Абрамов кивнул, что понял.

На пепелище командир заставы Олесь Гончар, раздетый, как и все работающие, по пояс, распрямил блестящую от пота спину и посмотрел вслед эскорту…

19-июнь-41. Охота на «серых волков»

Телефонный разговор между сенатором США Джоном Болдуином и адмиралом ВМФ США Эдвардом Болдуином.

– Джонни, не буду скрывать, я одновременно и расстроен и разочарован, поскольку пребывал в полной уверенности, что тебе удастся отговорить Нору от этого безрассудства.

– Признаться, Эд, – даже на расстоянии в 700 миль, что разделяли Джексонвилль и Вашингтон, чувствовалось, как смущён сенатор, – мне тоже так казалось, ровно до того момента, как я принял в объятия свою дорогую племянницу. Сколько времени прошло с нашей последней встречи, чуть больше года? Вроде бы пустяк. Но этого срока вполне хватило, чтобы Нора из едва раскрывшегося бутона превратилась в распустившийся, в хорошем смысле слова, Эд, цветок, став удивительно похожей на свою покойную мать, унаследовав вместе с красотой, как выяснилось, и характер Лиз. Вспомни, часто ли тебе удавалось отговорить жену от того, что она накрепко вбила в свою очаровательную головку? Молчишь? Тогда отвечу я: ни разу. Опровергни это утверждение, Эд, если можешь!

Теперь пришёл черёд смутиться адмиралу.

– И рад бы, Джонни, – ответил он, – но не смею лгать старшему брату.

– Вот видишь, – усмехнулся сенатор. – Так не пеняй на то, что это не удалось и мне. И все, что остаётся в этой ситуации – максимально обезопасить Нору во время её безрассудного, тут я с тобой полностью согласен, вояжа.

Москва. Здание КГБ СССР. Кабинет Ежова

– Какие люди в наших палестинах! – Ежов шёл с протянутой рукой навстречу переступившему порог кабинета председателю Государственного комитета иностранных дел Виноградову. Стиснув руку, с улыбкой заглянул дипломату в глаза. – Колись, Паша, дело пытаешь, аль от дела лытаешь?

– Да как тебе сказать… – решил подыграть Ежову Виноградов. – Еду. Время к обеду. Стал присматривать подходящую ресторацию, гляжу, дом знакомый, где мой друг в немалых чинах ходит. Вот и подумал: чёрт с ней, с ресторацией, загляну лучше к другу на чаёк!

– Вот и правильно, – одобрил Ежов, нажимая под столешницей кнопку звонка. – «Чайковского», как говаривал покойный Ильич, мы мигом организуем!

За чаем говорили о пустяках. Наконец, Виноградов отставил стакан в затейливом подстаканнике и довольно погладил себя по животу ладонью.

– Благодарствуйте, Николай Иванович, приютили, накормили, напоили…

– Могу ещё и спать положить, – предложил Ежов.

– Нет, – отгородился от предложения ладонями Виноградов, – увольте. Поговорим о деле.

Лицо Ежова враз сделалось серьёзным:

– Слушаю тебя, Паша!

Провожая через несколько минут гостя до дверей кабинета, Ежов ещё раз заверил Виноградова:

– Будь спок! К просьбе твоих заокеанских коллег мы отнесёмся и с пониманием, и с должным уважением. За девочкой, где надо, проследим, а где надо и поможем! От Стокгольма до Стокгольма, считай, она под нашим покровительством. Хотя стопроцентной гарантии безопасности, особенно на территории Германии и её союзников, дать не сможем, ты понимаешь.

– Понимаю, – кивнул Виноградов, – и мои заокеанские коллеги это понимают тоже. Но…

– Будем надеяться, что никаких «но» не случится, – улыбнулся Ежов.

Когда за Виноградовым закрылась дверь, Ежов снял трубку внутренней связи: