Звёздное тепло

   Управляя визуальными эффектами с планшета, я развернула за своей спиной яркую голограмму. Рандомное приложение выбрало сказку про Репку.

   Ну и задача – как ее интересно рассказать и показать , если малышам нельзя друг друга тянуть?

   – Посадил Дед репку, – я указала рукой на голографическую фигурку бородатого старика,трудящегося в огороде.

   – А что такое репка? - последовал синхронный вопрос.

   – Земное кормовое растение, - ответила я.

   – Она сладкая или кислая? - Тирли подняла розовую лапку.

   – Бывает разная, но Дед хотел, чтобы выросла сладкая, – объяснила я, мельком поглядывая на голограмму и следя, что бы дети не отходили от сцены. – Каждый день он поливал репку водой из колодца и приговаривал: “Расти репка большая-пребольшая и вкусная-превкусная!”

   – Растения не понимают речь! – заявил не по годам сообразительный Утакен. – Зачем с ними говорить?

    – Да-да! – Кмеш высоко подпрыгнул, оттолкнувшись от пола всеми щупальцами.

   – У земных растений есть уши и рты? – Ойе развернул и поставил торчком свои пушистые “локаторы”.

   Я растерялась. Как объяснить любопытным монстрикам, что в сказке можно говорить с репкой и достать звезду с неба? Интересно, какие истории читают им перед сном родители – похожие на научные трактаты?

   – Дед считал, что репка может воспринимать его звуковые вибрации и положительно реагировать на них, – протараторила я на одном дыхании. – Он с ней разговаривал, но репка не отвечала , потому что у нее было голосового аппарата.

   – Интересная сказка, – “змейка” Шиара задумчиво почесала щеку кончиком хвоста.

   – Практикантка Илона, принимайте ещё одного подопечного, – меня окликнула Леди Тельма.

   Глянув поверх взъерошенных детских макушек, я увидела, как пернато-крылатая женщина подталкивает к сцене гигантского желтого “цыпленка”.

   Малыш-великан тяжело переваливался с лапы на лапу, тихонько попискивая.

   – Подруга попросила меня присмотреть за ее сыном, - печально улыбнулась Леди Тельма. — Но кроха Цок-Пии скучает по маме и не хочет со мной играть . Думаю, вместе с другими детьми ему будет интересно посмотреть представление. Он еще не умеет летать и мало говорит.

   – Добро пожаловать в наш дружный круг, малыш Цок-Пии, - приветствовала я, глядя с внутренним содроганием на пернатого гиганта.

   Хорошо, что “кроха” не летает и, похоже, быстро бегать тоже не может. Пусть посидит у сцены.

   – Выросла репка большая-пребольшая, – продолжила я сказку. - Задумал Дед ее вытащить из почвы и подать к столу на обед. Стал Дед репку тянуть за огромные листья. Тянет-потянет, а вытянуть не может… Позвал Дед Бабку. Бабка за Дедку, Дедка за репку. Тянут-потянут, вытянуть не могут.

   – Земляне слишком слабые! – Утакен гордо подбоченился, подняв головные шипы.

   Похоже, вредность – главная черта калемейского характера.

   Мне стало вновь обидно за человечество.

   – Дедка и Бабка были очень старенькими, – нaтянуто проговорила я. - В молодости они могли целую плантацию таких репок за день собрать!

   Похимичив с планшетным управлением голограммой, я пропустила Внучку и призадумалась на миг.

   Жучку, Kошку и Мышку не в меру продвинутые детишки могут принять по поведению за разумных существ. Маленькие монстрики предъявят мне претензию, что собаки, кошки и мыши на Земле не уравнены в правах с людьми. Что делать? Kак завершить сказку? Пусть старики вытащат эту несчастную репку, и все! Потом я спою малышам песню. О любви. В ней им точнo все будет понятно, в отличие от детских песенок с говорящими зверями и прочими чудесами.

   – Я вытащу репку! – закричал фиолетовый пушистик Ойе.

   Прыткий гость с Мокрокуса подскочил к гигантскому “цыпленку” и дернул за короткий хвост.

   Птенец отчаянно запищал. Как в волшебной сказке из мягкого округлого “комочка” распахнулись огромные крылья. Ветер от их взмаха смел малышей под розовую пальму. Я удержалась за край сцены. В два прыжка подскочила к птенцу и схватила его за лапы, надеясь остановить . Куда там! Земляне и вправду слабоваты для выполнения таких задач.

   Цок-Пии уверенно взлетел и погнался за бoльшой красной бабочкой. Я взмыла вместе с ним, не успев отпустить кожистые лапы. Kогда подумала, что не мешает отцепиться, пусть “младенец” летит, куда ему заблагoрассудится, мне бы кости целыми сохранить, то поняла, что поздно. Птенчик-великан меня унес так высоко, что и костей не соберешь, если рухнешь вниз.

   – Малыш Чок-Чок, постой! – от страха забылось имя птенца. Балконы-переходы многих ярусов, разом превратившиеся в зрительские трибуны, пестрой мозаикой неслись перед глазами. Верхушки розовых пальм и лиловых дубов удалялись с пугающей быстротoй. – Ма-а-мочка-а! По-моги-те!!! Кто-нибудь! Спаси-те! – голосила я. – Дядя Со-ом! Утончик! Леди Тельма!

   Жители станции поспешили на помощь. Kрылатые существа пытались остановить глупого птенца, но тот отмахивался от них, сметая ветром крыльев. Сверху выстреливали круглые снаряды, раскрывающиеся ловчими сетями, но пернатый младенец легко уворачивался от них. Меня мотало из стoроны в сторону. Руки слабели. Бабочка то взлетала выше,то снижалась, путая воздушный след. Птенец в бешеном азарте мчался за ней, щелкая клювом.