Звонарь. Тень под куполом

На такси направилась в этот район, была пробка машины не двигались с места. Меня начало знобить. Было около двух, а впечатление что шесть вечера и небеса обрушатся, так низко плыли облака, словно, грядет затмение.

Чувствовала себя не своей тарелке и еле волоча ногами, дошла до кованных ворот. Постучала раз два пять. Этот Романовский не отомкнул дверь. Я была настолько слаба, что решила осмотреться в саду, нежели вернуться домой.

Не успев сдвинуться с места, услышала, как за спиной хрустит снег от шагов. Я, не дыша повернула голову и увидела, как та женщина в пальто и косынке, осторожно, медленными шагами направлялась вглубь сада. Она так деликатно наступала, словно, не хотела навредить снежинкам. В руке она несла корзину с яблоками.

Зима, мороз, метель, от моего дыхания исходит пар. Я почти синяя, а от этой женщины, словно, исходило июньское тепло, яблоки в корзине: зеленые и желтые, переливались на солнце, которого нет. Я потерла глаза. Но ее не оказалось на тропе.

– Романовский, заставил вас ждать? На что вы так уставились?

– Твоююююю, – закричала я от испуга, и температура моя, видимо, настигла высшей шкалы..

– Я вас напугал?

– Не вы. Вы же не чудовище, скорее внезапность..

– Конечно, не чудовище, я хуже..

– Какое самомнение.. Это такая манера, казаться всесильным и всемогущим, а на деле не знаете, чего хотите.. Может пригласите внутрь?

– Не заставлю ждать, – протянул он руку к входной двери. – А мы уже почти друзья, это ваш пятый приход?

– Не считала, не забиваю голову лишними мыслями, там должно быть место для воображения.

– Вам уютно самой с собой? Еще ни разу, вы не ответили мне должным образом, – бурчал он и шел за мной в столовую, место которой я запомнила лучше своей даты рождения.

На столе стоял яблочный пирог, от которого исходил пар. Аромат кофе с корицей заполнил все помещение. Изящный белый сервиз пудрового цвета с золотыми полосками. Он точно фанатеет от посуды. Винтажный дядька, думала я. Хоть поем, первое, что пришло мне в голову от радости, при виде теплой еды.

– А яблоки летние? Вы в душе кондитер? Я стала привыкать к вашей еде.. Если бы не странные вопросы, цены б вам не было, – cарказмировала я.

Он в ответ скорчил гримасу и сел на свое место, протянув мне папку.

– Таааак… стоп, я голодна. Пока не перекушу, никаких договоров.

– Это опрос, – исправил он меня.

– Тестируете меня, как лабораторного кролика? Я поем, потом задавайте свои вопросы, – давясь пирогом, сказала я.

Он спокойно ждал минут семь, смахивая темную челку назад, не отрываясь глядя на меня. Запивая этим странным напитком, похожим на кофе, третий кусок пирога я протянула руку, чтобы взять файл с документом. Но он резко отодвинул его.

– Уж подожду, пока вы еще пальцы оближете, потом возьметесь за дело.. Уборная в коридоре за лестницей.. – утвердительно сказал он.

Я, исподлобья поглядывая, направилась искать уборную в этом странном доме, она оказалась, как раз за лестницей. Я обогнула ее и забежала внутрь.

Огромное помещение в золотисто-зеленой мозаике от пола то потолка. Взглянула на свое отражение в зеркале. Щеки горели огнем и были цвета свёклы. Мне стало немного лучше, но ощущение недомогания не отпускало. Перед глазами все плыло. И этот скрежет над ванной комнатой, доносился со стороны лестницы, я поторопилась вернуться в столовую.

Вернувшись за стол, я заметила, как смиренно меня ждет Романовский, опустив голову, иногда странно потягивая предплечья. Сложив ногу на ногу, постукивая пальцами по столу: тук-тук туки-тук. Я попыталась продолжить диалог.. обойдя стол, проводя указательным пальцем по поверхности скатерти, он резко убрал ладонь, как заметил приближение моей руки. Скрестив длинные ухоженные пальцы на коленях. Я убедилась, он сторонится меня..

– Да, мне уютно с самой собой, более того, считаю себя самым интересным собеседником в жизни… – сказала я и села на свое место, прямо напротив него.

– А как же я, – усмехнувшись, перебил он и поднял глаза.

– А что вы? В свои почти пятьдесят вы не знаете, чего хотите?

– Ну-ну пятьдесят..

– Не сегодня, так завтра..

– Откуда столько уверенности? Чисто моих прожитых лет написано на лбу?

– От интонации ваших слов, движений, манер и дрожи в голосе..

Он выдержал долгую паузу..

– Что же с ними не так?

– Вас ничего не радует, что-то тревожит, душит..

Он хотел что-то ответить, но в ответ глубоко выдохнул.

– Что же нас ждет, после смерти? – сказал он и поднял глаза, я только сейчас обратила внимание на поверхностные рубцы на его щеках, как старые шрамы.. Ранее не замечала.. Не могу назвать его красивым, его черты слишком просты и холодны.. Он виртуозно располагает к беседе так, не оставляя внимания на внешность.

Я задумчиво взглянула на него.

– Я там еще не была..

– Уверены?

– На сколько вас не обманывают глаза. После смерти нас ждет смерть, – ответила я резко.

– Передо мной, шквал смешанных эмоций разных людей. В вас оттенки человек семи, а может и больше.

– Какие же оттенки бывают в семи разных людях, которые столкнулись во мне?

– Cкорее несовместимые пороки…