Звонарь. Тень под куполом

Я задумчиво взглянула в окно и уже приготовилась включить красноречие. Заметила, как по заснеженному саду гуляет женщина, зрелого возраста, в пальтишке по щиколотку, останавливается возле дерева, стягивает с головы платок и плавно опускает руку.

– Не надо усложнять, – прошептал мой собеседник, – просто скажите, что видите?

Только я открыла рот и резкий грохот раздался на верхних этажах, а затем словно скрежет, мы резко переглянулись и поднялись, я хотела сбежать через окно кухни, но опозорилась бы с концами. В столовой стало холодно, словно пронзающий ветер проник под одежду.

Романовский отошел на пару секунд и торопясь, вернулся. Он пытался скрыть свое волнение, но у него это не очень выходило. Он сел, поправляя воротник рубашки.

– Можем продолжить..

– Вы уверены?

– Более чем, – ответил он.

– Вам не холодно? – прошептала я, растирая предплечья.

– А что вам холодно? Cейчас принесу плед, – сказал он и резко вышел из помещения.

В этот момент, я просто мечтала сбежать, испариться, скрыться, но решила напоследок блеснуть умом и красноречием.

Он вернулся с вязанным легким пледом в руке, осторожно подошел сзади и хотел только накрыть плечи. Я резко схватила правой рукой вязанную ткань у левого предплечья, чтобы закутаться сильнее и задела его ладонь. Он мгновенно отдернул руку и вернулся на свое место.

– Думаю, мы можем теперь продолжить, – заявил нервно он.

Он что брезгует, подумала я и обиженно взглянула в окно..

– Хотела бы увидеть ту, что заснеженной зимой искала в саду под деревом, прогуливаясь плавно, словно тень.. Но она всегда спиной, будто держит обиду в глубине души. Ну а сейчас, я вижу, как хлопья белоснежные вырываются из плена небосвода серого…и они так похожи на меня.. – прошептала я дрожащими губами, глядя в окно.

Я повернулась и увидела на его лице смятение..

– Вы довольны?

– Какая, однако, незаурядная вы личность.. одна ваша половина безгранично невыносима, а вторая глубока и скрытна, как Марианская впадина в океане.

– Впадина – это точно комплимент, а прозвучало совсем, как оскорбление..

– Что можете рассказать из детства и студенчества, запоминающееся, говорят по ярким моментам прошлого, которые изначально всплывают в мыслях можно определить состояние человека и его сущность.. – напряженно спрашивал он.

– Так это собеседование, мне начать думать о заработной плате?

– Как сказать..

– Значит детство….в девять, знойным июлем я залезла орешник и рухнула с него, с пятиметровой высоты на гравий, из которого щедро росли крапивинки. Острые камушки впились в мою хрупкую спину..

– Вы просто неотразимы, – разозлился он, слегка убрав челку назад.

– Беда в том, что я боялась, что меня накажут дома, а не то, что у меня возможен перелом позвоночника и увидев шевеление стоп, тогда.. я подумала, что не расстрою маму. А сейчас понимаю, что тогда, я даже не несла ответственность за свое тело, и если бы пострадала, маме было бы больнее духовно. Хотя, жгучая боль пронзила именно мое тело. А я… до сих пор не знаю… Что такое любить, кого-то, чтобы душа так болела..

Он замолчал..

– А ведь в этом есть что-то.. А юность.? Опишите момент из юности.. или десять-двенадцать лет.

– Зачем же так сразу, – прищурила глаза я. – Вы не хотите истории, вас интересуют мои мысли, в той или иной ситуации, верно?

– Какое ваше нелюбимое животное? – резко свернул он.

– Человек..

– Нелюбимый цвет?

– Сиреневый, фиолетовый

– Почему? – удивился он.

– Я не вижу его в цветах природы.. Вернее вижу, но считаю их правильными..

– Нелюбимая погода?

– А почему нелюбимая?

– Так что..

– Жара, просто жара.. В детстве, обожала, так как осень, зима и весна были длинные, было холодно и на улице, и дома. А в жару я согревалась и словно оживала, – углубилась я.

– А сейчас? – спросил он, постукивая пальцами по столу.

– А сейчас, мне параллельно, какая погода. Я просто привыкаю к любой.. Погода, это не люди, ее можно принять любую и полюбить.. А жара мешает мне думать. Сосредоточиться.

– Нечасто в жизни встречаешь человека, который не любит жару.. А смерть, вы боитесь смерти?

Странный человек зачем ему это и какая связь между жизнью и смертью, и моей работой.

– Я хочу домой, я не вижу сути в этом бессмысленном разговоре..

– Но я пытаюсь узнать вас, поближе..

– Расспрашивая о смерти?

Я неторопливо поднялась, аккуратно схватила сумку

раненным пальцем.

– Заключим договор или я больше не скажу и слова..

– Какие ваши любимые цветы?

– Все..

– Все? Невозможно.

– Да.. Все.

– Цветы делают нас слабыми?

– Неет… цветы – это удел сильных, как и слезы, просто ваше восприятие ограничено. В моих иллюстрациях всегда есть цветы. А теперь, на зло вашим словам, будут бескрайние поля с этими самыми цветами. Разными.. Начнем в виде исключения, с ярко-голубых колокольчиков, или еще каких-нибудь, хотя я не люблю синие цветы. Даже прощение – это сила, и ты делаешь победителем себя, в своих поступках, прощая других.

– Легко сказать, а вы возьмите и простите. Дверь на прежнем месте, не спутайте.

Он резко встал и убежал в комнату, за лестницей, ничего не прокомментировав, закрыв уши руками..