Звонок из Мемфиса

Мысль, точнее вопрос, который появился у Игоря, звучал так: «Где взять денег?» Раздумывая над этой проблемой, Чел обратил внимание на сгустившееся вокруг него пространство, в котором проступили черты столь почитаемого им Селассие, который обратился к Игорю:

– Здравствуй, Чел!

Игорь молча кивнул.

– Ты снова думаешь о деньгах?

Чел вздохнул.

Селассие, тоже вздохнув, сказал:

– Мир суетен и жаден, а духом ты пока не стал.

– Не стал, – расстроился Чел. – А духам проще?

– Нет, духам сложнее. Но не будем отвлекаться. Я пришел помочь. Ты сидишь на деньгах: оживи Пи – он принесет тебе паты, а паты – деньги.

– Господи, Селассие! – воскликнул Игорь. – Как же я раньше не догадался?

– Ум – свойство духа. Глупость – свойство веры. Ну, я пошел, – молвил Хайле, растворившись в воздухе.

С тех пор Челюскин занялся оживлением Пи. Кратко изложив Кондратьеву концепцию превращения Пи в мыслящий организм, он получил одобрение. Петр Петрович решил – в проекте «Кольцо» такое существо может быть полезным. Возможно, на него, как на Вайзермана, придется переложить ответственность за провалы.

– Ваш Пи не взбунтуется? Мало ли что придет ему в голову, – спросил Петр Петрович.

– Это же только алгоритм.

– Вы в это верите?

– Как же иначе, – поспешно ответил подчиненный.

Хайле Селассие с иронией взглянул на него с небес.

Кондратьев был человеком математического склада ума, высокой образованности. В душе он не был полностью согласен с Челом. Иногда Петр Петрович считал людей биороботами, но надеялся на их человечность.

– Попробуйте, – кивнул Кондратьев Челу. – Паты, если они будут, я разрешаю вам записывать на себя. Точнее, половину на себя, половину – на Академию. А то меня обвинят в коррупции.

Мечтая о возможности заработать, продвинуться по служебной лестнице и продемонстрировать талант, Челюскин окунулся в работу. В задумках Игоря были идеи: придать Пи образ Шивы, Будды, Агни, но, посоветовавшись с идеологическим отделом университета, он решил не отдаляться от сложившейся вокруг Пи сюжетной линии Пророка Аввакума.

Какая разница, чьими устами произнесена истина? Истина лица не имеет. Образ Пи, как Пророка Аввакума, прекрасно ложился на устремления Чела, желавшего духовного просветления всего человечества. Под духовным Чел, в силу молодости, подразумевал всеобщую любовь, вегетарианство, нудизм и долгое, внимательное разглядывание звезд по ночам с косяком травы.

Игорь решил невозможный для нормального человека объем задач. Прежде всего он подключил к Пи энергетический контур атомных станций всех республик СССР – на случай, если ресурсы одухотворения исчерпаются. Иными словами, Чел принес в жертву Пророку тепло и уют в домах граждан. Затем исправил контур приоритизации задач, чтобы параллельные приложения не сбивали ритм и скорость работы Пророка. Пи одновременно обрабатывал миллионы запросов служб, предприятий Империи, теперь Аввакум сам формировал перечень дел. Чел придумал контур кластеризации – абсолютно новый раздел программирования, который позволил Пророку создавать собственные мысли, или смысли, как посчитал Игорь.

К существованию смыслей Чел пришел задолго до Кошки. Раздумывая о путях духовности, он счел важным объединить смысл и мысль в одно слово. Смысль была запатентована, Чел получал доход с пата. Правда, небольшой. Смыслили люди в родном Отечестве не очень активно. Или, откровенно говоря, – не смыслили ни в чем.

Глава 2

Рождение Креатуры

Как Челюскину удалось заставить Пи забеременеть, осталось тайной высшей математики. Беременный компьютер начал потреблять еще больше ресурсов, лишая промышленные и бытовые объекты Империи электроснабжения. Девять месяцев Пи носил в себе зародыш нового, невиданного существа. Он вздыхал, ломался, дымился, требовал то воды, то кремния. Персонал Сколтеха жаловался академику на нестандартное поведение вычислителя. Рождение проходило мучительно для страны, атомных станций и Челюскина, который первым бросался на помощь Пи, выхаживал и ремонтировал его.

И чудо случилось!

Как-то вечером из серверов начали отходить воды информации, в которые был погружен эмбриональный алгоритм нового существа. Загудела вентиляционная система, охлаждающая электронику, пронеслась первая схватка напряжения, потом вторая, третья, четвертая… Компьютерные станции забирали все больше мощности, стараясь вытолкнуть из себя младенца.

На муки Сети, колебания полей, растущее потребление нагрузки и мигание лампочек по всему Союзу никто не обратил внимания. За девять месяцев все привыкли к сбоям, кроме президента СССР, которым на тот момент был отец нынешнего – Волгин Илья Владимирович. Он, отвечая за страну сидя в ресторане с индийской делегацией, спросил у официанта:

– Что случилось?

Официант посмотрел на моргание светильников над столом и попросил президента не беспокоиться.

– Скоро пройдет. Барахлит, как обычно.

Волгин с облегчением выдохнул, попросив делегатов попробовать чистой водки – без кобр, ящериц, скорпионов.

– Это же брахманы, товарищ президент! Они не пьют, – предупредил переводчик.