Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил

17 мая 2010 г. я сидел{147} в своем кабинете, в волнении и ожидании, и вот Верховный суд США объявил решение: пожизненное заключение без права на условно-досрочное освобождение, применяемое к детям за преступления, не связанные с убийством, — жестокое и необычное наказание, признанное конституционно непозволительным. Я и мои сотрудники запрыгали до потолка от радости. Мгновения спустя нас затопило цунами звонков от прессы, клиентов, родственников и защитников прав детей. Это первый случай, когда суд вынес категорический запрет на наказание, не являющееся смертным приговором. Джо Салливен получил право на освобождение. Множество других, включая Антонио Нуньеса и Йэна Мануэля, получили право на сокращение срока, которое обеспечивало им «значимую возможность освобождения».

Я считал, что должен быть принят полный запрет на размещение детей младше 18 лет в одних тюрьмах и изоляторах со взрослыми. Мы подавали иски, стремясь добиться прекращения этой практики.

Два года спустя, в июне 2012 г.{148}

, мы добились конституционного запрета на обязательные приговоры к пожизненному заключению без права на освобождение, применяемые к детям, обвиненным в убийствах. Верховный суд согласился пересмотреть дела Эвана Миллера и нашего клиента из Арканзаса Кантрелла Джексона. Я выступал по обоим этим делам в марте того года и с волнением ждал результатов, пока не стало известно, что мы добились благоприятного постановления. Это решение суда означало, что ни один ребенок, обвиненный в каком угодно преступлении, больше не будет автоматически приговариваться жить и умереть в тюрьме. Свыше двух тысяч осужденных, приговоренных к пожизненному заключению без права на освобождение за преступления, совершенные, когда они были детьми, теперь потенциально могли рассчитывать на сокращение срока и свободу. Некоторые штаты изменили свои законы, чтобы создать для детей-преступников приговоры, оставлявшие больше надежды. Прокуроры во многих местах сопротивлялись ретроактивному применению решения Верховного суда по делу «Миллер против Алабамы», но теперь у всех появилась новая надежда, в том числе и у Эшли Джонс и Трины Гарнетт.

Мы продолжали работу над вопросами, касающимися детей, берясь за все новые дела. Я считал, что должен быть принят полный запрет на размещение детей младше 18 лет в одних тюрьмах и изоляторах со взрослыми. Мы подавали иски, стремясь добиться прекращения этой практики. Я также был убежден, что очень маленьких детей вообще ни в коем случае нельзя судить во взрослом суде. Они уязвимы для всевозможных проблем, которые повышают риск неправомерного осуждения. Ни один ребенок в возрасте 12, 13 или 14 лет не способен защитить себя в системе взрослой криминальной юстиции. Неправомерные осуждения и незаконные суды над малолетними детьми — явление очень распространенное.

На пару лет раньше мы добились освобождения Филиппа Шоу, которому было четырнадцать, когда его неправомерно осудили и приговорили к пожизненному заключению без права на освобождение в Миссури. Жюри было избрано противозаконным методом{149} — с исключением афроамериканцев. Я вел два дела в Верховном суде Миссисипи, в которых суд постановил, что осуждения и приговоры маленьких детей незаконны. Демариусу Баньярду было тринадцать лет, когда его угрозами заставили участвовать в ограблении, которое привело к фатальной перестрелке в Джексоне, штат Миссисипи. Ему был вынесен обязательный{150}

пожизненный приговор — после того как присяжным было незаконно заявлено, что он должен доказать свою невиновность так, чтобы не было никаких сомнений, а штат представил непозволительные доказательства. Решением нового суда он был приговорен к ограниченному сроку заключения, и теперь у него появилась надежда на освобождение.

Данте Эвансу было 14 лет, после урагана Катрина он жил в предоставленном FEMA доме на колесах вместе с буяном-отцом в Галфпорте, штат Миссисипи. Отец, который прежде дважды чуть не убил мать Данте, был застрелен сыном, когда спал в кресле. Мальчик неоднократно говорил школьной администрации о насилии, но никто так и не вмешался. Я рассказал о диагнозе Данте — посттравматическое стрессовое расстройство, ставшее результатом попыток убийства его матери, — во время прений в Верховном суде Миссисипи. Верховный суд обратил особое внимание на отказ суда{151} первой инстанции представить это доказательство на слушании и распорядился назначить делу Данте новое рассмотрение в суде.