Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил

Неделю спустя Уолтер вновь сидел в той же машине. Ножные кандалы защемили ему щиколотки, цепи были туго затянуты вокруг талии. Он чувствовал, что начали распухать ступни из-за нарушения циркуляции крови, вызванной металлическими браслетами, врезавшимися в кожу. Наручники тоже были стянуты слишком туго, и он ощутил, как внутри кипит несвойственный ему гнев.

— Зачем вы так туго затянули на мне цепи?

Уолтер был потрясен и парализован. Теперь же он чувствовал, что возвращается к жизни, но единственным его чувством был кипящий гнев.

Два помощника шерифа округа Болдуин, неделю назад забравшие его из тюрьмы, не проявляли особого дружелюбия и в тот раз, на пути из тюрьмы в здание суда. Теперь же, когда он был осужден за тяжкое убийство, их враждебность стала открытой. Один даже рассмеялся в ответ на вопрос Уолтера:

— Это те же цепи, в которых мы тебя забирали. Просто теперь тебе кажется, что они стали туже, потому что мы тебя сделали!

— Надо ослабить их, приятель, я не смогу так ехать.

— И речи быть не может, так что даже и не думай.

Уолтер внезапно понял, что ему знаком этот человек. Под конец слушания, когда присяжные сочли Уолтера виновным, его родственники и несколько чернокожих, присутствовавших в здании суда, были потрясены и не верили своим ушам. Шериф Тейт утверждал, что 24-летний сын Уолтера, Джонни, выкрикнул: «Кому-то придется заплатить за то, что сделали с моим отцом!» Тейт потребовал, чтобы помощники шерифа арестовали Джонни, и началась свалка. Уолтер видел, как полицейские силой уложили его сына на пол и защелкнули на нем наручники. И сейчас, чем пристальнее он вглядывался в двух мужчин, которые везли его обратно в тюрьму для смертников, тем тверже убеждался, что один из них участвовал в задержании его сына.

Машина тронулась с места. Уолтеру не сказали, куда его везут, но как только автомобиль выехал на шоссе, стало ясно, что место назначения — тюрьма для смертников. В день ареста Макмиллиан был расстроен и подавлен, но при этом уверен, что вскоре его освободят. Он расстраивался, когда дни в окружной тюрьме превращались в недели. Он был в депрессии и ужасе, когда его перевели в тюрьму для смертников — до суда, до того как ему был вынесен какой-либо приговор, — и когда недели превратились в месяцы. А когда жюри, почти целиком состоявшее из белых, объявило его виновным после пятнадцати месяцев ожидания оправдательного приговора, Уолтер был потрясен и парализован. Теперь же он чувствовал, что возвращается к жизни, но единственным его чувством был кипящий гнев. Помощники шерифа везли его обратно в тюрьму для смертников и болтали о выставке огнестрельного оружия, на которую планировали пойти. Уолтер понял, что с его стороны было глупо считать всех умными и хорошими людьми. Он знал, что Тейт — человек порочный и бестолковый, но предполагал, будто другие просто делали то, что им велели. Теперь же он ощущал чувство, которое можно было назвать только одним словом — ярость.

— Эй, да я на вас всех в суд подам! — Он понимал, что кричит, и что толку от этих криков не будет. — Я вас всех засужу! — повторил он. Полицейские не обращали на него никакого внимания. — Ослабьте цепи! Ослабьте эти чертовы цепи!

Он не мог вспомнить, когда в последний раз терял контроль над собой, но сейчас готов был взорваться. С некоторым трудом Уолтер заставил себя успокоиться. Вернулись мысли о слушании в суде. Оно вышло коротким, методичным и бесстрастным. Отбор присяжных длился всего пару часов. Пирсон использовал свои немотивированные отводы, чтобы исключить всех, кроме одного, из тех немногочисленных афроамериканцев, которые были вызваны для заседания в жюри. Адвокаты подсудимого возражали, но судья отмел все их жалобы одним махом. Майерса вызвали для дачи показаний, и он поведал свою абсурдную историю о том, как Уолтер заставил его ехать в химчистку, потому что у него была ранена рука. В нынешней версии Майерс якобы вошел в помещение химчистки и увидел Уолтера, стоявшего над мертвым телом Ронды Моррисон. Как ни странно, он также утверждал, что при этом присутствовал некий третий соучастник убийства, таинственный белый мужчина с волосами «цвета соли с перцем», который явно играл в убийстве главную роль и велел Макмиллиану убить и Майерса, но тот не смог этого сделать, потому что у него кончились патроны. Уолтеру эти свидетельские показания казались абсолютно бессмысленными, он не мог поверить, что кто-то способен воспринимать их всерьез. Почему никто не смеется?!