Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил

После нескольких лет переписки с Йэном Бейгр написала судье, который приговорил Йэна, что его приговор слишком суров и условия заключения подростка бесчеловечны. Она пыталась вести переговоры с сотрудниками тюрьмы и давала интервью прессе, стараясь привлечь внимание к бедственному положению Йэна. «Никто лучше меня не знает, каким разрушительным и безрассудным было преступление Йэна. Но то, что мы делаем с ним сейчас, гнусно и безответственно, — сказала она одному репортеру. — В момент совершения преступления он был ребенком, тринадцатилетним мальчишкой с множеством проблем, беспризорником, которому никто не помогал. А мы — не дети».

Суд проигнорировал призыв Дебби Бейгр к сокращению срока приговора.

К 2010 году штат Флорида приговорил{70} более ста детей к пожизненному заключению без права на досрочное освобождение за преступления, не включавшие убийство; некоторым из этих детей в момент совершения преступления было тринадцать лет{71}. Все самые младшие{72}

приговоренные дети — 13–14 лет от роду — чернокожие или латиноамериканцы. Во Флориде было самое большое в мире количество детей{73}, обреченных умереть в тюрьме за преступления, не приведшие ни к чьей смерти.

Та часть Южно-Центрального Лос-Анджелеса, где жил Антонио Нуньес, была очагом организованной преступности. Мать Антонио насильно укладывала детей на пол, когда за окнами их перенаселенного дома стреляли — а это случалось с тревожной регулярностью. Уже почти десять их соседей были ранены и убиты, попав под перекрестную стрельбу банд, решавших свои споры перестрелками.

Трудности жизни за стенами дома, в котором жил Антонио, усугублялись жестоким домашним насилием внутри его. С тех пор, когда малыш Антонио еще носил подгузники, он терпел отцовские побои: тот избивал сына под настроение то ладонью, то кулаком, а то и ремнем и электрическими удлинителями до синяков и ран. Он также часто становился свидетелем ужасающих конфликтов между родителями, когда мать с отцом свирепо набрасывались один на другого и угрожали друг другу убийством. Обстановка насилия была настолько ужасной, что Антонио не раз вызывал полицию. У него начались кошмарные сны, от которых мальчик просыпался с воплями. Задавленная трудной жизнью мать Антонио не обращала на сына внимания; когда тот плакал, она просто оставляла его одного. Единственным знаком внимания сыну, который она сама смогла припомнить, было присутствие на празднике по случаю завершения образовательной программы «Сопротивление злоупотреблению наркотиками» в начальной школе. «Он так обрадовался, что можно сфотографироваться{74} с полицейским! — говорила женщина впоследствии. — В детстве он хотел стать полицейским».

В сентябре 1999 года, через месяц после того, как Антонио Нуньесу исполнилось тринадцать лет, он катался на велосипеде неподалеку от своего дома, когда незнакомый мужчина выстрелил в него несколько раз, попав в живот, бок и руку. Антонио упал на мостовую. Его четырнадцатилетний брат Хосе услышал крики и побежал на помощь. Он был убит выстрелом в голову, бросившись спасать младшего брата. Антонио получил серьезные внутренние травмы, которые продержали его в больнице несколько недель.

Когда мальчик вышел из больницы, мать отослала его пожить к родственникам в Лас-Вегас, где он пытался оправиться от психологической травмы, вызванной трагической смертью Хосе. Оказавшись вдали от опасностей Южного Лос-Анджелеса, Антонио испытывал облегчение. Он не доставлял неприятностей, отличался послушанием, всегда был готов помочь по дому и проводил вечера, выполняя домашние задания с помощью мужа своей двоюродной сестры. Организованная преступность и насилие, составлявшие атмосферу его родного района, остались в прошлом, и мальчик замечательно быстро прогрессировал. Но не прошло и года, как калифорнийские пробационные чиновники велели ему вернуться в Лос-Анджелес, потому что он находился под опекой суда из-за предшествующего правонарушения.

В беднейших городских районах по всем Соединенным Штатам для чернокожих и смуглых мальчишек столкновения с полицией — происшествия привычные и многократные. Хотя многие из этих детей не сделали ничего плохого, они являются объектом пристального внимания полицейских, их априори считают виновными во всех бедах и подозревают в том, что они опасны или вовлечены в уголовную деятельность. Неожиданные задержания, допросы и домогательства существенно повышают риск ареста за мелкие преступления. Многие дети имеют криминальное досье из проступков, которые дети из более обеспеченной среды совершают совершенно безнаказанно.