Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил

На следующее утро я прибыл в суд пораньше, чтобы навестить Уолтера в его подвальной камере перед тем, как начнется слушание. Поднимаясь по лестнице, я растерялся при виде целой толпы чернокожих в фойе снаружи зала заседаний. Вот-вот должно было начаться слушание. Я подошел к Армелии, которая сидела вместе с другими в фойе, и она подняла на меня встревоженный взгляд.

— Что случилось? — спросил я. — Почему вы не в зале?

Если вчера в суд пришла огромная толпа, то сегодняшнее слушание собрало еще больше людей. Среди них были несколько представителей духовенства и пожилые афроамериканцы, которых я никогда прежде не видел.

— Они нас не впускают, мистер Стивенсон, — пожаловалась Армелия.

— В каком смысле — они вас не пускают?

— Мы пытались войти в зал раньше, а нам сказали, что мы не можем туда войти.

Молодой мужчина в форме помощника шерифа стоял перед входом в зал суда. Я подошел к нему, и он поднял перед собой руку, останавливая меня.

Скамьи, которые вчера заполняли сторонники Уолтера, были теперь в основном заняты пожилыми белыми. Это явно были люди, поддерживавшие Моррисонов и сторону обвинения. Это меня взбесило.

— Я хочу войти в зал суда.

— Вы не можете войти.

— Что вы имеете в виду, говоря, что я не могу войти? На сегодня назначено слушание, и мне нужно войти внутрь.

— Прошу прощения, сэр, вы не можете войти в зал суда.

— Почему это? — поинтересовался я.

Он продолжал стоять молча. Ничего не дождавшись, я добавил:

— Я адвокат защиты. Думаю, у меня должно быть право войти в зал суда.

Он пристально смотрел на меня, явно озадаченный.

— Э-э, не знаю… Я должен пойти проверить.

Мужчина исчез за дверью. Через пару секунд вернулся и нерешительно улыбнулся мне:

— Э-э, вы можете войти.

Я протиснулся мимо него, открыл дверь и увидел, что вид зала суда разительно изменился. Внутри, сразу за дверью, установили массивный металлодетектор, по другую сторону его сидела здоровенная немецкая овчарка, которую держал на поводке полицейский. Зал был уже наполовину полон. Скамьи, которые вчера заполняли сторонники Уолтера, были теперь в основном заняты пожилыми белыми. Это явно были люди, поддерживавшие Моррисонов и сторону обвинения. Чепмен и Валеска уже сидели за столом обвинения, делая вид, что ничего особенного не происходит. Это меня взбесило.

Я подошел к Чепмену.

— Кто сказал помощникам шерифа не пускать в зал суда людей, стоящих снаружи? — спросил я. Они уставились на меня так, будто не понимали, о чем я говорю. — Я буду разговаривать об этом с судьей.

Я развернулся на месте и направился прямо к комнате судьи, а прокуроры последовали за мной. Когда я объяснил судье Нортону, что родственникам и сторонникам Макмиллиана было сказано, будто они не могут войти в зал суда, несмотря на то, что сторонников обвинения впустили внутрь, судья закатил глаза. Вид у него был раздраженный.

— Мистер Стивенсон, вашим людям просто нужно приходить пораньше, — пренебрежительно сказал он.

— Судья, проблема не в том, что они не пришли пораньше. Проблема в том, что им сказали, что они не могут войти в зал.

— Никому не отказывают во входе в зал суда, мистер Стивенсон!

Судья повернулся и подал знак своему бейлифу, который вышел из комнаты. Я последовал за ним и увидел, как он прошептал что-то помощнику, стоявшему у дверей зала. Сторонников Макмиллиана все-таки впустили в зал — только теперь, когда он был уже наполовину заполнен.

Я подошел к двум священникам, которые собрали вместе всех сторонников Макмиллиана, и попытался объяснить ситуацию.

— Прошу у всех прощения, — сказал я. — Они сегодня совершили совершенно неподобающий поступок. Сейчас вас впустят, но зал уже наполовину заполнен людьми, пришедшими поддержать штат. Там не хватит мест для всех.

Один из священников, плотно сбитый афроамериканец, одетый в темный костюм, с большим крестом на шее, обратился ко мне:

— Мистер Стивенсон, все нормально. Пожалуйста, не волнуйтесь за нас. Сегодня мы выберем своих представителей, а завтра придем еще раньше. Мы никому не позволим обвести нас вокруг пальца, сэр!