Звучат лишь письмена

Монгол вошел и дерзко глянул в лицо государю.

— Передай великому хану наш привет и пожелания доброго здоровья. Мы решили сына своего в орду не посылать…

В конце 1225 года Чингисхан возглавил армию, выступившую в поход на Ся.

Дэ-ван еще и еще раз перечитывал перевод письма, только что полученного от Чингисхана: «Некогда ты, бур-хан, обещал быть со своими тангутами моею правою рукой, вследствие чего я и звал тебя в поход на сартаулов, которые нарушили условия мирного договора. Но ты, бурхан, не только не сдержал своего слова и не дал войска, но еще и ответил мне дерзкими словами. Занятый другими мыслями, я решил посчитаться с тобой потом. Ныне, совершив сартаульский поход и с помощью вечного Неба обратив сартаульский народ на путь правый, я возвратился и иду к тебе, бурхан, потребовать отчета».

О Небо, помоги выстоять против страшного врага. Купцы сообщили, что весь Западный край превращен: монголами в пустыню. Цзинь тоже не в состоянии обороняться. Что-то будет с тобой, родная страна? Прав ли был я, что не отдал им сына? Прав, все-таки прав! Монголы пришли бы и в том случае, если бы я послал наследника в орду. Надо сражаться. Лишь меч решит судьбу страны.

Печальные вести приносили гонцы ко двору.

— О горе, государь! Пала Эдзина — Черный город на краю пустыни. Он первым принял на себя удар монгольских армий.

— Страшная весть, государь! Нет больше прекрасного Сучжоу. Хан приказал вырезать всех его жителей.

— Измена, государь! Предатель Вачжацзэ сдал врагу Лянчжоу без боя.

Эта весть застала Дэ-вана в постели, он был тяжело болен. Пала вторая столица Ся, один из прекраснейших городов Тангута. Умирающий Дэ-ван, казалось, наяву видел, как монгольская конница топчет прекрасные сады города, а воины в нагольных бараньих шубах рвут с дворцовых стен картины лучших тангутских и китайских мастеров, жгут книги из библиотеки, которую государи Ся собирали десятки лет. Разве можно пережить такое?

Государем Ся стал Ши, или Шидургу, как звали его — монголы. В одиннадцатом месяце 1226 года стотысячная тангутская армия дала генеральное сражение монголам под Линчжоу и была разбита. Перед монгольскими войсками снова открылся путь к столице Ся. Тангуты отчаянно сопротивлялись. Около года продолжалась осада столицы. За это время монголами была захвачена вся остальная территория тангутского государства. Население страны истреблялось поголовно. Источники сообщают: тангуты «зарывались в землю, в камни, чтобы укрыться от мечей и стрел», но «спасались лишь один-два человека из ста. Белые кости покрыли степь». Через сто лет после этих событий китайский автор Юй Цзи писал: «Ся погибло. Области и уезды были опустошены войсками. Храмы и школы разрушены до основания».

При своем дворе Чингисхан отдал такой приказ: «Так как я истребил тангутов до потомков потомков их и даже до последнего раба — мухули мусхули угай бал-ган

(букв, «разорил дотла». — Прим, ред.), то пусть напоминают мне о таком поголовном истреблении за каждым обедом, произнося слова: мухули мусхули угай!».

В течение года тангутское государство было стерто с лица земли. Столица была обречена на верную гибель. Шидургу согласился выйти к монголам и покориться им. В монгольском лагере тангутский государь тотчас же был убит. Осенью 1227 года тангутская столица разделила участь всей страны и была подвергнута особо жестокому истреблению, ибо в это время скончался Чингисхан.

Пролетели века. Вымерли и потомки потомков тех, кто некогда уцелел от меча завоевателей. Ордос — место смерти Чингисхана, скончавшегося под стенами столицы Ся, стал монгольской святыней. Народ сложил много легенд о гибели великого хана, одну из которых и поведал Г. Н. Потанину Сантан Джимба.

Эдзина, стоявшая на великом торговом пути с востока на запад, процветала при монголах. В 1368 году монголы были изгнаны из Китая, а в 1372 году в ходе последующих китайско-монгольских войн этот город погиб. С тех пор он и стоял, таинственный и безмолвный, посещаемый лишь жадными кладоискателями да заблудившимися пастухами. Только хрипло перекликались сидевшие на вершинах субурганов сычи и тонко пел песок в бешеной пляске смерчей, запеленывая, укутывая город, усыпляя его навсегда.

ИЗ ВЛАСТИ ТЬМЫ

Так явственно из глубины веков

Пытливый ум готовит к возрожденью

Забытый гул погибших городов

И бытия возвратное движенье. Александр Блок

«Жемчужина в руке»