Звучит повсюду голос мой

Хозяин еще больше заинтересовался Гаратель, которая не подозревала, какие за ее спиной идут разговоры, и продолжала спокойно подметать двор. Он не хотел, чтобы гость продолжал смотреть на девушку, эти взгляды пробудили в нем чуждое его сердцу раньше чувство ревности.

На следующий день гости покинули дом. Гаратель послали в комнаты убирать после гостей. Вдруг появился Бейбала-бек. Он молча наблюдал за девушкой, потом приблизился к ней и взял ее за нежный подбородок. Гаратель покраснела, но не посмела отвести хозяйскую руку. Бейбала-бек внимательно вглядывался в глаза девушки, а потом спросил:

- Ты чья дочь?

- Иси.

- Отец твой что здесь делает? - Бек давно забыл приятеля своих детских забав, который часто заменял ему "коня"...

Глаза девушки наполнились слезами:

- Он умер год назад, незадолго до гибели Алияр-бека, упокой аллах души обоих...

- Аллах упокоит... А кто твоя мать?

- Ваша служанка, бек...

- Как ее зовут?

- Сона...

- Сона? - У Бейбалы загорелись глаза: "Видно, прав был гость, эта та самая..."

- Чанги Сона?

- Что? Моя мама служит у вас, бек, среди дворовых людей.

- Откуда она родом, не знаешь? Она здешняя?

И тут Гаратель поняла, что она ничего не знает о матери.

- Нет, мама, кажется, не здешняя, никого здесь у нее нет.

Сона караулила Гаратель; как только дочь вышла из комнаты бека, она перехватила ее. Так она делала все последнее время, как только смекнула, что бек сверх меры заинтересовался ее дочкой.

- Почему ты так долго, детка?

Девочка залилась краской:

- Хозяин меня задержал...

Черным туманом заволокло глаза, страх сжал сердце:

- Что он делал?

- Ничего! Только спросил, кто твой отец, откуда твоя мать...

- Что?!

- Когда он услышал твое имя, он спросил: "Это чанги Сона?" Я ответила, что ты служанка...

Будто сорвали корку с недавно затянувшейся раны. Соне почудилось, что ее тайна уже раскрыта. Тайна, которую она скрывала долгие годы, станет достоянием всего села. Те, кто до сих пор называли ее "сестрицей", отвернутся от нее, будут кричать ей "чанги, сукина дочь чанги", изобьют и прогонят из села, а хуже всего, что над Гаратель нависнет угроза позора, ей тоже станут кричать: "ублюдок чанги"... Теперь не только она, но и Гаратель будут проклинать тот день, когда появились на свет... И снова она вспоминала взгляды, сопровождавшие ее в молодости: исполненные презрения женские и похотливо-блудливые мужчин... О аллах!... Сердце покатилось, покатилось... и, если бы не Гаратель, она бы упала...

Когда Сона очнулась и увидела испуганные, устремленные на нее с мольбой глаза дочери, она поняла, что надо взять себя в руки, иначе она ничего не сможет сделать для своего ребенка. Для нее самой страх бесчестья уже не имел того первоначального смысла, это над дочерью кружит опасность... Она не может быть глупой курицей, которая способна только на то, чтобы спрятать своего цыпленка в минуту страха, она должна стать коршуном, готовым выклевать глаза любому, кто приблизится к ее птенцу. Ее решимость подстегнул разговор с Чеменгюль... Подруга Соны теперь выполняла самые грязные работы по дому.

С тех пор как Бейбала-бек запретил ей показываться ему на глаза, она работала на кухне и не забывала, как сегодня, занести Соне чего-нибудь вкусного. Чеменгюль забеспокоилась, увидев впалые щеки и провалившиеся глаза Соны:

- Сона! Что с тобой! Ты вся горишь, уж не заболела ли ты?

- Ничего, Чеменгюль, ничего... Материнские заботы, знаешь.

- Очень хорошо, что ты первая об этом заговорила, а то я не знала, как начать...

Сона встрепенулась:

- Что-нибудь случилось?

- Пока ничего не случилось, но неприятностей нужно ожидать. Молодой хозяин давно присматривается к Гаратель, я заметила...

- О аллах! О аллах!

- Не волнуйся, не только я, все слуги и служанки от мала до велика присматривают за ней... Мы все здесь выросли, похоронили наших родителей в этой земле, знаем наших господ лучше, чем ты... Поэтому и не спускаем с нее глаз...

- О Чемен! Пусть аллах тебя наградит, никого у меня на свете нет, кроме тебя, сестра...

- Говорю тебе, не волнуйся пока. Как только Гаратель по его приказанию идет убирать господские комнаты, кто-нибудь из наших парней оказывается в соседней, или девушки под каким-нибудь предлогом вызывают ее от бека. Всегда с ней рядом кто-то есть из наших...

Сона залилась слезами:

- О, дитя мое пропадает! Помогите, люди! Помогите!

- Говорю тебе, что-нибудь придумаем...

Сона не находила себе места. Она часто смотрела на девочку и думала: "О аллах! Мать всегда радуется красоте своего ребенка, почему же я мечтаю, чтобы моя Гаратель была уродливой и безобразной! Только была бы здоровой! Зачем она источает аромат весны? Зачем ей эти нежные, алые, как лепестки розы, щечки?.. Зачем ей эти полные, пахнущие рейханом губы? На что ей безмерная красота, раз она вызывает похотливые желания бека!.. Для чего на мир смотрят ее глаза, неужели для того лишь, чтобы увидеть всю мерзость нашей жизни? О аллах!