Звучит повсюду голос мой

Все залюбовались статным женихом в белом архалуке, туго обхватывающем стан юноши. Рядом с ним по кругу шли дружки, один справа, другой слева. Гости, в восторге от его статности и красоты, припечатывали к его лбу бумажные ассигнации, другие дарили золотые монеты, женщины бросали от сглаза в огонь соль и цветы руты.

Волнение теснилось в груди Сеида Азима. Пока шли приготовления к свадьбе, он шутливо и отстраненно воспринимал происходящее, но чем ближе к решающей минуте, тревога и растерянность охватывали его. Что он делает? Не ошибся ли? Но время с неотвратимостью летело, и вот он уже понял, что шутки кончились: несколько дней назад. У него получили согласие, а вчера у местного кази заключили брак с девушкой, которую он еще не видел ни разу в жизни.

Он чувствовал в себе нарастание ожидания чего-то неизведанного, неизвестного и оттого совершенно не мог спокойно жить. С сегодняшнего утра никто не слышал от него ни одного слова, он не мог раскрыть рта. Он молча получал сведения о приглашенных гостях, о количестве баранов, необходимых для угощения, слушал, как в полусне, пение Наджафгулу, звуки музыки. Вокруг него были знакомые с детства люди, он их почти не замечал.

Весь день он находился под впечатлением сна, который ему приснился нынче ночью... Последнюю холостяцкую ночь он провел в комнате жениха, куда теперь сложили подарки. А во сне он увидел Сону... Странно, он не испытывал к Соне прежних чувств, Сона была для него все равно что мать... Она подошла к нему совсем близко, положила руку на его пылающий лоб, он словно ощутил прохладу ее ладони и услышал мелодичный голос: "Спи, Ага, и будь спокоен... Я видела сама, хорошая девушка, достойна тебя вполне. Не бойся... Хочешь, я покажу ее?" Сона подняла край полога над кроватью, за ним стояла девушка с фатой на лице, фата поднялась, но поэт, как ни силился, не мог различить черты девичьего лица... "Не бойся, Ага, не бойся!" - донесся до него еще раз голос Соны, и он проснулся. Вытер ладонью холодный, в испарине лоб... Что его ожидает? Какова девушка, с которой завтра его соединит судьба, красивая или уродливая, умная или глупая?

... Дружки, пройдя с женихом два круга, подвели его к двери, у которой их ждала какая-то женщина, кажется сваха. Сеид не слышал ничего, кроме стука собственного сердца. Сваха, взяв его за руку, ввела в соседнюю комнату, перегороженную надвое блестящим шелковым пологом. Их ожидала раскрасневшаяся помолодевшая Минасолтан, ее глаза радостно блестели. Минасолтан несколько раз нежно поцеловала сына в лоб, в глаза:

- Поздравляю со свадьбой, сынок, желаю тебе стать отцом многих сыновей и дочерей! Желаю тебе быть счастливым в браке... А теперь иди, моя невестка Джейран тебя заждалась...

Вместе со свахой мать вышла из комнаты. Сеид Азим приподнял край полога, отороченного золотистой канителью, и очутился перед невестой, сидевшей на краю тахты. Услышав шуршание шелка, Джейран поднялась. Широкая, в глубоких складках атласная юбка, бенаресская шаль и красная шифоновая фата, закрывающая лицо, скрыли фигуру девушки, перед женихом высилась бесформенная груда, ворох шелка, из-под которого не было слышно даже дыхания. Он стоял в нерешительности. С одной стороны, ему хотелось поскорее увидеть ее лицо, с другой - он боялся ее напугать. "Я постараюсь тебя понять... Не могу сказать - полюбить, но понять, узнать постараюсь... Будет ли у тебя такое же терпение, такое же стремление узнать меня? Тебя привели ко мне как жертвенного ягненка, оторвали от отца и матери. Знаешь ли ты меня, видела ли хоть раз? Может быть, и видела..." Он колебался еще мгновенье, но любопытство одержало верх. Сеид Азим приблизился и со словами: "Добро пожаловать!" - поднял осторожно фату с лица невесты. Девушки всегда привлекательны в наряде невесты, даже уродливая может показаться хорошенькой в свадебном облачении. Но Джейран была ослепительно красива. "Как сгусток света, как сгусток света!" Поэт не мог найти других слов в этот момент. Он спохватился и легонько наступил девушке на ногу, как научили его дружки, чтобы всегда главенствовать в семейных делах. Улыбка тронула губы Джейран. "Если она и вполовину умна, как красива, то мне повезло!" - подумал он и счастливо улыбнулся в ответ. Он вспомнил ночное видение и голос Соны: "Не бойся..."

Они все еще молча стояли друг перед другом, когда вошла сваха, в руках у нее были кувшин и таз. Сеид Азим вспомнил, как его наставляли сначала совершить ритуальное омовение и дважды прочитать молитву - и лишь тогда поднять фату невесты... Он усмехнулся: "Ну и ну, совсем забыл, так стремился увидеть Джейран! Хорошо, что сваха не обратила внимания на невесту, иначе всполошилась бы, что нарушили традиционное течение обряда свадьбы. Клянусь, мне этот обряд совсем не по душе! Вместо беседы с невестой - погрузиться в молитву, ну разве в этом есть какой-то смысл?" Улыбаясь, он взял кувшин и начал омовение, а потом и намаз.