Кап. Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй! Это теплоход «BBC Colombia», «BBC Colombia», «BBC Colombia». Мэйдэй. Это теплоход «BBC Colombia». Позывной Зулу-Дельта-Фокстрот-Гулф-Фо. Положение неизвестно, Мне требуется немедленная помощь! Овер.
Александр Васильевич Чернобровкин
Гена Семеркин был поздним ребенком, мать родила его, когда ей было далеко за тридцать. Как и большинство поздних детей, он здорово тормозил и, по утверждению ротного старшины, руки у него росли из жопы. Гена был замкнутый, поэтому сперва я с ним мало общался, хотя и были однопризывниками и служили в одном взводе. В конце первого, самого трудного, полугодия получил я письмо от своей девчонки, в котором она прислала по моей просьбе свою фотографию в купальнике. Впрочем, те два шнурочка трудно было назвать купальником и мои сослуживцы рассматривали фотку с таким же азартом, как порнушку. Посмотрел и Семеркин, после чего изрек: "Классная девчонка!" и резко зауважал меня. Он стал щедро делиться со мной посылками, которые ежемесячно подгоняла ему мамаша, и прочими гастрономическими радостями, которые покупал в гарнизонном магазинчике на ее такие же регулярные денежные переводы.
Люблю курортные романы за их чистоту, безрассудство, романтичность. Отпуск короток, нет времени выделываться, надо успеть стряхнуть серые будни и хлебнуть праздника на полную грудь. Ни расчета, ни планов, ни страха, ни стыда. Поэтому при выборе партнера не привередничают, берут то, что берется, а на самом деле это редкий случай, когда самооценка близка к истине.
Серия «Вечный капитан» (семнадцатый роман, двадцать третья книга). Пятый век нашей эры. Гунны вытесняют из Восточной и Центральной Европы германские и славянские племена. Этот период войдет в историю, как Великое переселение народов. Наш герой окажется в самом водовороте событий и постарается выжить.
Перекресток в центре города. Гудят едущие машины, шуршат шинами, визжат тормозами. Постепенно эти звуки уходят на второй план.АРТУР. Все просто, Кеша. Сейчас загорится красный свет, машины остановятся, и мы пойдем между ними. Бутылки держи так, чтобы видно было, что они запотевшие, только из холодильника. Понял?
На эту девочку лет восемнадцати я обратил внимание еще на перроне. Высокая, стройная, длинноногая, с маленькой, еле заметной грудью – эталон модельного бизнеса. Вот только личико немножко подкачало. Оно было бы симпатичным, если бы не по островку красных угрей на щеках. Ее провожал мальчик, ровесник, смазливо красивый. Сразу возникало предположение, что он мог бы найти себе кого-нибудь получше. Но в этой паре снисходила, разрешала себя любить девочка.
Обычно в пятницу вечером девушки, если были деньги, распивали на двоих чекушку самогонки и шли в дом культуры на танцы для тех, кому за тридцать, где отплясывали одни бабы, или сидели дома и прикидывали, не податься ли им в путаны. Может, и подались бы, но не было денег на дорогу до Москвы, а в провинции предложение намного превышало спрос.
Играет скрипка. Разухабистая мелодия сливается с топотом прохожих.НИЩИЙ (с пьяной развязностью). Господа и граждане! Братья и сестры! Подайте двум калекам, одноногому и слепому! Поделитесь с убогими, чтобы вы и ваши дети всегда видели и только мирную жизнь!Звенят падающие монеты.
Перекресток в центре города. Гудят едущие машины, шуршат шинами, визжат тормозами. Постепенно эти звуки уходят на второй план.
Она была актрисою. Не сказать, что талантливой, но и не совсем безнадежной. То есть, чуть лучше, чем обычная женщина, но недостаточно хорошо, чтобы пробиться только с помощью таланта. Поэтому, как и большинство актрисок, шла «постельным» путем и была фригидна. Творчество – это переработка сексуальной энергии. Если всю ее выплескиваешь на сцене, на личную жизнь ничего не остается. А может быть, это защитная реакция: фригидной легче лечь с нужным мужиком и удовлетворить его по полной программе, потому что собственные эмоции не мешают. Звали ее Лиза.
Шлёма Клейман с детства мечтал стать знаменитостью, не важно в чем. Точнее, так мечтала его мать – мадам Софочка, как называли ее знакомые, – очень маленькая, но очень властная и честолюбивая женщина. Сначала эту ее мечту обязан был осуществить муж, Моня Клейман, самый красивый парень Пересыпи и первый шутник, которого она заставила жениться на себе, хотя он пытался брыкаться и высокомерно заявлял: «На этой?! Да я через вам удивляюсь!». На сына она переключилась после того, как муж, уставший становиться знаменитым, пошутил последний раз, выбрав слишком короткую веревку. С годами Шлёма сжился с этой мечтой и даже стал принимать ее всерьез.
Менялись названия контор и улицы, менялись дома и покрытие дорог, менялись времена года, но каждый вечер, в любую погоду, при любой власти здесь можно было найти женщину нетяжелого поведения.
Она была актрисою. Не сказать, что талантливой, но и не совсем безнадежной. То есть, чуть лучше, чем обычная женщина, но недостаточно хорошо, чтобы пробиться только с помощью таланта. Поэтому, как и большинство актрисок, шла «постельным» путем и была фригидна. Творчество — это переработка сексуальной энергии. Если всю ее выплескиваешь на сцене, на личную жизнь ничего не остается. А может быть, это защитная реакция: фригидной легче лечь с нужным мужиком и удовлетворить его по полной программе, потому что собственные эмоции не мешают. Звали ее Лиза.