1-01. Серый туман

– Я уже полгода исследую Робина вместе с Лангером и... Джао, – поднимает на нее напряженный взгляд молодой Хранитель. На последнем имени он слегка запинается. – Когда я обнаружил фальсификацию идущих выборов, решил потренироваться на способностях Робина проникать в сторонние вычислительные системы. Ну, и залез в несколько машин территориальных восточных избиркомов, которые накапливали и передавали данные, и посмотрел, что там лежит. Ввод данных с участков там уже завершился, так что сведения об итогах голосования должны были оставаться неизменными. Я не запоминал их специально, но у меня хорошая память, цифры в памяти отпечатались. А потом я заметил, что сумма голосов по Восточноокеанскому региону, сохраненная в машине Центризбиркома, отличается от суммы, которую я вычислил ранее.

– Ну разумеется! – сварливо замечает Лангер. – В тот момент люди Шварцмана как раз занимались фальсификацией.

– Нет. Я просматривал данные в Центризбиркоме уже ПОСЛЕ того, как специалисты СОД вычистили закладки и провели сбор данных повторно. Результатам следовало совпадать с точностью до голоса. Но они расходились! А когда я повторно влез в машины территориальных избиркомов, сохраненные в них данные оказались совсем другими, чем ранее.

– Ты уверен? – спрашивает Суоко. – Ты не мог перепутать? Сколько машин ты проверил?

– Шесть в Восточноокеанском регионе. И еще три в Среднем, но там я не уверен, что помню все правильно.

– Мы сейчас с легкостью все поймем, – хмуро бросает Скайтер. – Тилос, кто числится победителем по данным, которые хранятся в центральной машине сейчас?

– Кислицын. Тридцать три процента голосов.

– Что? – одновременно восклицают Стелла, Менован и Лестер.

– А по реальным данным, которые я хорошо помню, победил Перепелкин с тридцатью одним, – Лангер яростно трет лоб. – Кислицын набрал двадцать три с половиной. Неужто Шварцман все-таки умудрился фальсифицировать данные в избиркомах по всей стране, да еще и в центральной машине? Но как?

– Прошу прощения, я закончу, – Тилос поднимает руку. – Я знаю, кто модифицировал итоги голосования.

– Кто же? – переспрашивает Скайтер.

– Робин. Он признался сам, когда я удивился вслух.

– Робин! – резко спрашивает Суоко. – Ты слышал наш разговор. То, что сказал Тилос, правда?

– Да, Ведущая, – спокойно соглашается голос из пустоты. – Результаты выборов фальсифицировал я. И данные в вычислительных машинах, и отметки в бумажных бюллетенях, так что пересчет голосов бессмысленен.

– Но почему?

– Нет данных.

– Что означает "нет данных"? – взрывается Лестер. – Робин, с каких пор ты действуешь без приказа, как лунатик? Ты же обязан нам подчиняться.

– Я подчиняюсь указаниям Совета.

– И не знаешь, почему совершил такое... такое... без приказа?

– Погоди, Лестер! – останавливает его Лангер. – Зайдем с другого конца. Робин, откуда пришел приказ на проведение фальсификации? Изнутри организации Хранителей? Или извне?

– Такого приказа не отдавал ни один человек, являющийся Хранителем.

– Приказ отдан существом, не являющимся человеком?

– Подтверждаю.

Дружный вздох изумления. Растерянные взгляды на соседей.

– Значит, все-таки марионетки на ниточках... – устало констатирует Скайтер. – Кто и зачем нас дергает, остается загадкой, но факт можно считать подтвержденным.

– Такая гипотеза обсасывалась тысячу раз, – задумчиво возражает Менован. – И ни разу не получала подтверждения. Возможно, кто-то и наблюдает за нами из-за кулис, но любой анализ показывает, что мы свободны в своих действиях. Мы не марионетки.

– Анализ с помощью Робина? – Скайтер саркастически ухмыляется. – Брось! Если все так плохо, нам могли скормить любую чушь. Да откуда мы вообще знаем, что теоремы социопсихологии верны? Кто-то разбирался в доказательствах? Изучал предмет с нуля? Тилос, раз ты настолько дотошен, может, ты пытался влезать в основы?

– Нет, – качает тот головой. – Не успел.

– Кошмар какой-то! – Суоко обмякает в кресле. Из нее словно вынимают центральный стержень, и она устало трет ладонями глаза. – Словно детские страхи внезапно оживают по углам комнаты... Но кто, кто мог устроить такое? И зачем?

– Да очевидно же! – лицо Тилоса вдруг становится жестким. – Кто в последнее время протестовал против изменений нашей политики и был как щенок вышвырнут из Совета?

Суоко непонимающе смотрит на него.

– Джао? – недоверчиво переспрашивает она, но внезапно вспыхивает. – Следи за свои языком, мальчишка! Я отстранила его за грубейшие нарушения...

– ...правил, введенных задним числом! – Тилос упирается в нее взглядом. – Я проверил – устав Хранителей не предусматривал внесения изменений без всеобщего голосования с порогом в девять десятых. С момента основания организации его вообще ни разу не меняли! То, что вы сделали с Джао, является грубейшим нарушением не только буквы, но и духа нашего закона. Да, я мальчишка! Но я еще и Хранитель! Суоко, первая статья устава говорит, что Хранитель руководствуется только своей совестью. В другой ситуации я потребовал бы вотума доверия Совету.

– И что же тебе мешает? – голос Суоко опасно вибрирует. – Боишься моего авторитета?