100 грамм предательства

Кое-где поверхность потемнела и приобрела рытвины, словно следы от какой-то неизвестной болезни. Но несмотря на то, что время не пощадило её, скульптура до сих пор излучает величие и мощь… Хотела бы я увидеть её в прежние времена.

— С ума сойти…

— Ну, оно того стоило? — Крэм даже пританцовывает от удовольствия, глядя на мою реакцию.

— Да… Но кто она?

— Либерти, конечно!

Либерти. Свобода. Разорванные цепи. Да, пожалуй.

— Откуда она здесь?

— Крэм думает, она была здесь ещё до Кровавой войны. Или даже намного раньше.

Раньше. Скорее всего — да. И простоит ещё столько же. Свободу из камня не так просто сломить. С людьми не сравнится, хотя и среди нас находятся те, кто обладает каменной волей. Таковы, например, жители острова.

Быть может, такой стану и я?

— Как считаешь, однажды люди в городе вспомнят о ней? — спрашивает Крэм, любуясь каменным чудом.

Я задумываюсь. Конечно, было бы неплохо, чтобы все люди раз — и по мановению волшебной палочки вспомнили о свободе и своих правах.

— Регентство не позволит… — вздыхаю я. — Возьмёт за жабры.

— Ну да. Нам свободу подарил Либерти… — он с мечтательным видом смотрит в небо, поправляя пилотку. — А у них её отобрал Регент.

— Так и есть, Дружок…

— Эх, вот бы остаться тут до вечера… Но это у тебя выходной, а Крэм сегодня помогает на Ферме. Спасибо Дину, он разрешил прийти попозже. Так и сказал: хорошо, Крэм, но тогда вечером и я уйду пораньше!

При упоминании Дина щеки начинают пылать. Поспешно отворачиваюсь к статуе, чтобы Крэм ничего не заметил, но тот подтягивает лямки на рюкзаке, собираясь в обратный путь. Прежде чем уйти, бросаю прощальный взгляд на разорванные цепи в руках Либерти.

***

Оказалось, что Дин не просто так договаривался с Крэмом уйти вечером пораньше. Я как раз уютно устроилась на террасе с книжкой, когда он нерешительно подошёл и спросил, не хочу ли я потренироваться перед ужином.

— Я ведь обещал стать твоим персональным тренером, помнишь? — робко улыбаясь, Дин кивает в сторону деревьев, за которыми скрывается Тренажёрка.

От его застенчивой улыбки в сердце вспыхивает пожар, а кожа покрывается мурашками. Без колебаний откладываю книгу. Наверное, позови он меня на край света, пошла бы, не раздумывая.

— Так как прошла ваша прогулка с Крэмом?

— Ой, замечательно! Мы устроили пикник на опушке леса, а потом он показал мне ту древнюю статую…

— Впечатляет, правда? В детстве я тоже много бегал туда… Всё смотрел и смотрел на неё и представлял, что однажды она оживёт и поможет нам в борьбе с Регенством…

— Впечатляет не то слово! — подтверждаю я. — Она прекрасна… Крэм сказал, что ей много-много лет. А ты как думаешь?

Обогнув Ферму, мы уже подходим к Тренажёрке.

— Уверен, так и есть. В прошлом люди ценили свободу и не позволяли её топтать… — Дин тянет ржавую дверь на себя. — Входи…

Оказывается, мы не единственные, кто захотел потренироваться сегодня: на матах вовсю развлекаются Бублик с Фолком. С последнего градом льётся пот и, ничего не придумав лучше, он вдруг стягивает мокрую футболку и швыряет комком на скамейку.

На нас парни не смотрят, поглощённые поединком.

— Давай займёмся метанием ножей? — предлагает Дин, уводя меня в другой конец зала, к мишеням. — На следующем занятии Илва наверняка тебя не пощадит. Хочу, чтобы ты её удивила…

Кивнув, следую за ним, но напоследок оборачиваюсь и вижу, как Фолк, исхитрившись, перекидывает товарища через плечо и прижимает к мату.

— Любопытство не порок, а большое свинство! — подавая руку Буббе, недовольно фыркает он.

— Не обращай на него внимания! — советует Дин. — Ты же знаешь, какой он…

Кивнув, больше я в их сторону не смотрю, сосредоточившись на наставлениях своего тренера.

— Итак, что важно знать… Сначала нужно определиться, какой нож тебе достался, от этого будет зависеть сам подход к процессу. Если у ножа тяжелее лезвие, значит, за него и берёшься. Если рукоятка — держишь нож за неё. Начинающим лучше учиться с небольшого расстояния — метра три-четыре. Смотри… — Дин сам встаёт перед мишенью. — В этом случае, замах полный… Отводим руку назад, согнув в локте… Не забываем правильно встать… Перед броском опираемся на ту ногу, что сзади. А уже во время броска, наоборот, переносим вес вперёд. Рука постепенно вытягивается и…

Со свистом нож летит в мишень и входит в центральный круг.

— Ух ты… Теперь, когда ты всё так медленно показываешь и объясняешь, кажется не очень сложным.

— Так и есть! — выдёргивая нож, соглашается Дин. — Теперь, давай, ты… Вставай тут…

Показав, где встать, он пристраивается позади и, взяв меня за талию, чуть выравнивает корпус. От прикосновения его рук голова идёт кругом, и я уже очень сомневаюсь, что смогу продемонстрировать приличный замах.

— Помни, здесь важна не сила, а точность! — продолжает напутствие Дин, поправляя мой локоть. — Так, давай-ка я отойду, посмотрю… Ага, вроде хорошо… Насчёт три… Раз, два, три!

Переношу вес вперёд, выпрямляю руку и… нож чиркает по поверхности мишени, но глубоко не входит и падает со звоном на пол.

— Для первого броска очень даже неплохо! — улыбается Дин. — Молодчина!