100 магнитоальбомов советского рока

«Это была наша первая студийная работа, и по большому счету мы к ней оказались не готовы, — вспоминает Кинчев. — Первоначальное звучание — вялое оно было или не вялое — выглядело естественнее. На мой взгляд, студийный альбом — это качественная фотография того, что собой представляет коллектив. Чем тоньше звукорежиссер, тем качественней он делает фотографию. А мы с Тропилло чрезмерно увлеклись экспериментами в аранжировках, наложениями голоса на голос, дабл-треками».

Кинчеву милее и ближе был саунд следующего альбома «БлокАда», записанного с разбега и по-алисовски весело, всего за несколько дней — во время организованного Тропилло рок-фестиваля в Шушарах. Доделывался альбом у Виктора Глазкова в том же самом вагоне MCI, в котором в свое время записывались «Аквариум», «Странные игры» и «Мануфактура».

«На «БлокАде» присутствует фотография группы, — говорит Кинчев. — И там достоверно передано состояние «Алисы» в конкретный момент».

Сложно спорить с тем, что состояние «Алисы» периода «БлокАды» имело мало общего с «Энергией» — альбомом, идеально выразившим в звуке всевозможные маски Кинчева — актера и поэта. Все дальнейшие эксперименты со звучанием уводили в сторону — нет, не от сути Кинчева-менестреля, а от сути найденного им в «Энергии» образа — образа буревестника новой волны, наконец-то воспарившего над толпой. В свою очередь, идеология группы эволюционировала от «Красного на черном» через «Шабаш» в сторону пресловутой «Черной метки». На определенном этапе черного стало несоизмеримо больше, красный почти исчез, а оставшаяся часть спектральной гаммы сместилась в сторону акустики и всплыла на поверхность лишь спустя десять лет — когда начался «Джаз».

Для Тропилло работа над «Энергией» стала одним из последних студийных опытов и, возможно, его самым глобальным экспериментом в области звуковых реформ. В спродюсированном Тропилло альбоме разрабатывалось огромное количество звуковых находок и авансов, размещенных в разных стилистических направлениях — от джаза до рэпа. Тропилловские теории в области «интонационного аранжа» представляли песни «Алисы» не в контексте прямолинейной атаки пресловутого «жги-гуляй-бита», а в новом ракурсе, подчиненном законам не смысла, а чувства.

По глубокому убеждению Тропилло, этот альбом могут слушать и воспринимать даже животные. И не его вина, что звери иногда оказываются тоньше и чувствительнее людей.

Бэд бойз. Гимн (Посвящение ДК и ОК) (1985)

сторона «Бэд» (Посвящение ДК)

Гимн

Заберите вашу жизнь

Наша общая любовь

Ветераны

Мэри

Комсомольцы

Плохая карма

сторона «Бойз» (Посвящение ОК)

Высокое искусство

Наш большой сосед

Свадьбы

Крематорий

Визит

Братец рокер

Макондо

Три девицы

Один из самых отчаянных и диссидентских проектов за всю историю советского рока появился на свет в мрачном городке Челябинск-70 (ныне — Снежинск), расположенном в предгорьях Уральского хребта. Изначально Челябинск-70 создавался как секретная зона, в которой физики-ядерщики вели активные эксперименты с немирным атомом. По злой иронии судьбы строительство научно-исследовательского центра производилось невдалеке от места выброса радиоактивных элементов со склада одного из химкомбинатов. После этого случая вокруг города были воздвигнуты заграждения из двойной колючей проволоки, между которыми была пропахана пограничная полоса.

Зимой озеро, отделявшее Челябинск-70 от внешнего мира, ограждалось установленной на льду колючей проволокой, а летом просвечивалось со всех сторон прожекторами — чтобы, не дай бог, никто не переплыл. На наблюдательной вышке круглосуточно дежурили автоматчики, вооруженные лаконичной инструкцией: «Если что-то не так — стрелять без предупреждения». Показательно, что все эти памятники архитектуры эпохи развитого социализма существуют в Челябинске-70 и по сей день.

Сейчас никто уже не помнит, когда и откуда в этом оазисе лысеющих от сверхдоз радиации мутантов появился человек по имени Александр Мальцев. Он работал монтером в телефонной службе, зимой убирал снег на очистительной машине «Коммунист» и носил самые длинные волосы в городе. Его прошлое было покрыто тайной, а его руки, покрытые шрамами от кисти до локтя, давали повод к вполне конкретным размышлениям. Доподлинно известно лишь то, что первая фамилия Мальцева была Фиксшимель, и в самом начале восьмидесятых он имел ряд вызовов в КГБ в связи с антисоветскими настроениями.

Помимо активного увлечения хиппистской идеологией Мальцев внимательно следил за новинками магнитофонного рок-андеграунда и, в частности, за творчеством «ДК», «ДДТ» и «Облачного края». Сидя у себя дома в хрущевской избушке, на отшибе у самого леса, Мальцев начал экспериментировать не над расщеплением атома, а над магнитофонными кольцами. Склеивая ритмически завершенные фрагменты записей других исполнителей в кольца, он под аккомпанемент примитивного синтезатора начал записывать свои первые песни.