100 магнитоальбомов советского рока

По воспоминаниям Сигачева, одной из первых писалась композиция «Дорожная»: «Ритмически это была чистая «русская волна» — с элементами пародии, самоиронии и ностальгии. Для большей остроты сюда были добавлены не вполне традиционные партии саксофона и рояля, отражающие здоровый элемент сумасшествия на железных дорогах».

Несмотря на стандартный саунд, «Время» получался очень современным и не всегда очевидным в темповом ракурсе альбомом. Часть вещей на нем невозможно было определить ни жанрово, ни ритмически. Стилистически на нем преобладала новая волна с выдвинутым на первый план дуэтом клавиши-саксофон. Присутствие Летова и Рыженко окрасило альбом в джазовые полутона и довольно успешно замаскировало отсутствие лидер-гитары — необходимого элемента предыдущих работ группы.

...Большинство незнакомых песен разучивались Летовым и Рыженко прямо на месте. Летов вспоминает, что партию, которую нужно было сыграть в песне «Время», Шевчук ему просто напел, причем происходило это за несколько минут до начала записи.

На «Мальчиках-мажорах» Юрий Юлианович наконец-то реализовал свой давний замысел — записать на альбоме «хор имени ДДТ». То, что ему не удалось сделать в Уфе в альбоме «Свинья на радуге», он воплотил в жизнь в Москве, заставив подпевать в припевах «Мальчиков-мажоров» всех находившихся в квартире людей. Примечательно, что позднее, на квартирных концертах, Шевчук в «Мальчиках-мажорах» время от времени пел еще пару строк, посвященных похоронам старого мажора. Впрочем, это уже был чистой воды стеб.

...По проверенной временем «ДДТ»-шной традиции альбом доделывался в течение трех дней. Предпоследней из композиций записывали «Ни шагу назад».

«К концу записи все музыканты были выжаты, как лимон, — вспоминает Рыженко, — а Шевчук, несмотря на чай и коньяк, к этому моменту фактически сорвал голос. Мне пришлось в «Ни шагу назад» сделать разложение на два голоса, поскольку вокальная партия в ней с очень широким разбросом по диапазону и бесконечными перекрещиваниями. Затем мы вместе с Юрой дожали песню до конца, а я спел верхнюю партию в припевах».

Последние наложения производились на кухне в ночь на восьмое ноября. Существует легенда, согласно которой Летов играл свои саксофонные партии под аккомпанемент салюта на улице — чтобы уменьшить слышимость. Когда же праздничный фейерверк закончился, Летов напоследок так «вдул» на тенор-саксофоне, что хозяева квартиры оказались на грани инфаркта.

Под утро Шевчук, Сигачев и Рыженко разыграли на кухне мини-спектакль «Иван Иванович умер» — тот самый, с которого и начинается альбом «Время». Музыканты вспоминают, что первоначально альбом планировалось открыть нокаутирующим хуком «Мальчиков-мажоров», но затем родилась идея «Иван Ивановича», которая и вытянула за собой следующую композицию, написанную Сигачевым в барочном стиле на текст церковного псалма, датированного XII веком.

В сравнении с «Периферией» этот альбом получился более энергичным, позитивным и жизнеутверждающим: «Мы искусству прорубим русло — становитесь за мной, друзья!» При этом — идеальное сочетание социально ориентированных песен (с креном в бытовую направленность) и дозированного политрока.

...Это была последняя сессия, записанная музыкантами «ДДТ» бардачно-кочевым методом в бардачно-кочевом составе. Переезд Шевчука в Ленинград поставил точку в его сотрудничестве не только с Сигачевым, но и с большинством уфимских музыкантов «ДДТ».

Что же касается Сигачева, то он остался в Москве, где с группой «Небо и земля» записал несколько живых и искрометных панк-альбомов. В 1990-х годах его следы теряются, и многие друзья считают его пропавшим без вести. По слухам, бывший клавишник «ДДТ» убит за невыплаченные долги.

Алиса. Энергия (1985)

сторона A

Мы вместе

Волна

Меломан

Доктор Буги

Плохой рок-н-ролл

Мое поколение

сторона B

Экспериментатор

Ко мне

Соковыжиматель

Энергия

Предшествующие «Энергии» концертные записи «Алисы» весны 1985 года по своей энергетической заряженности напоминали «Броненосец “Потемкин”» и провоцировали критиков на сравнение рок-н-ролла с военно-промышленным комплексом. Каждая песня «Алисы» воспринималась как боевик или гимн поколения — ритм, напор, энергия, секс. Яростный вал инструментальных партий тонул в шаманоподобном вокале Кинчева, переполненном демоническими интонациями и мессианством. Казалось, что маршеобразная hard wave «Алисы», напичканная колючими и призывными текстами, должна вот-вот воплотиться в не менее впечатляющий студийный альбом. Однако месяц проходил за месяцем, а альбома все не было.

«Алиса» начала записываться в июне 1985-го и завершила работу спустя полгода — перед католическим рождеством, аккурат ко дню рождения Кинчева. Все это время из студии Тропилло доносились тревожные сигналы: «Алиса распалась!», «Алиса собралась!», вновь распалась и вновь собралась...