100 магнитоальбомов советского рока

Примерно в этот же период Глазков записал в MCI несколько альбомов «Алисы» («БлокАда», «Шестой лесничий», «Ст. 206 ч. 2»), а также многих других рок-групп — начиная от «Объекта насмешек» и заканчивая реанимированным «Воскресением». В девяностых годах Виктор Глазков по-прежнему работает звукорежиссером на «Мелодии» и с нескрываемым удовольствием вспоминает минувшие дни.

Вагон MCI, несмотря на то что его техническое оснащение не утратило актуальности и сегодня, с годами был приведен в совершенно нефункциональное состояние. Последние несколько лет он, не привлекая лишнего внимания, сиротливо стоит в глубине одного из старых московских дворов. Его оборудование давным-давно распродано, краска облупилась, а от самой студии остался только покрытый ржавчиной корпус. Под воздействием капризного климата он медленно теряет прежний вид, постепенно превращаясь в металлолом. В своем роде это еще один позабытый людьми символ их былого величия.

Глава X. Дом юного техника. Продолжение и окончание.

Часто случалось так, что мы даже не знали, что происходит вокруг студии. Мир нас не интересовал — мы были счастливы оттого, что занимаемся любимым делом.

Мы создавали новые звуковые пространства, относясь к Тропилло как к Мастеру и человеку, который пожертвовал свое время, энергию и деньги на все это.

Борис Гребенщиков

Очередным подвигом Андрея Владимировича стала организация рок-записей в стенах ленинградского отделения государственной фирмы Мелодия. Если называть вещи своими именами, все эти диверсии происходили не где-нибудь, а в логове идеологического врага. В свое время Тропилло очаровал подпольным роком звукорежиссера «Мелодии» Виктора Динова, после чего они вдвоем дописали ряд композиций «Аквариума» для альбомов «Электричество» и «Акустика».

Чтобы понять степень грандиозности новых тропилловских акций, необходимо заметить, что тот же Динов слыл на «Мелодии» одним из самых реакционно настроенных в отношении рока звукорежиссеров. Но то ли благодаря силе высокого искусства, то ли ввиду умения Тропилло находить в любом споре неотразимые аргументы, Динов вскоре начал напевать на работе... «Мочалкин блюз». А спустя еще пол-года способствовал осуществлению записи на «Мелодии» «Машины времени». Тропилло в очередной раз разорил родной психологический факультет, и на выделенные 5000 рублей «Машина времени» записала двойной альбом «Москва-Ленинград», не получивший распространения по инициативе Макаревича.

Но Тропилло-продюсер не успокоился и наметил себе новую жертву. За годы сотрудничества с «Мелодией» он чувствовал себя в ее стенах как дома и лучше многих знал, что в этом доме плохо лежит. Где-то в районе 1984 года Андрею Владимировичу путем серии выверенных ходов удалось заполучить восьмиканальный магнитофон Ampex — тот самый, на котором в 1970-х записывал свои альбомы Юрий Морозов. Для того чтобы провести подобную операцию, Тропилло отловил какого-то важного ленинградского начальника, который не глядя подписал вовремя подсунутую бумагу. Смысл документа заключался в том, что Дом юного техника просил фирму «Мелодия» оказать шефскую помощь начинающим звукорежиссерам. Получив такое письмо, администрация «Мелодии» могла смело списывать устаревший реквизит в фонд Дома юного техника. Плюс, для страховки, Юрий Морозов вовремя замолвил словечко.

Восемьдесят пятый год был пиком деятельности Тропилло в Доме юного техника. Звукорежиссер и музыканты освоили многоканальную технику и стали записывать альбомы «с использованием новых технологий». В деятельности Дома юного техника начался новый период. Ленинградские рок-группы получили уникальную возможность работать на многоканальной технике, экспериментируя с неограниченным количеством вариантов звучания. Для «пользы дела» Андрей теперь все чаще и чаще выступал в роли активного продюсера. Именно в студии Дома юного техника к определенному моменту был найден и сформирован определенный звук, названный впоследствии специалистами не иначе как «ленинградский саунд».

«К 1983–1984 годам у нас образовался некий студийный коллектив музыкантов, из которого формировались разные составы, — вспоминает Тропилло. — Курехин, Рахов, Кондрашкин, Титов, Васильев, Гаккель могли всплывать совершенно в неожиданных сочетаниях. Это была одна семья, работающая в одной студии и с одним звукорежиссером. В Доме юного техника присутствовало единство места, действия, времени, личности и единство состава. Ни в каком другом городе ничего подобного не было».